К сегодняшнему

[mbla]

Помещу-ка я сюда историю из нашей с Васькой вышедшей в ноябре парижской книжки.

Памятник Шевалье де ла Бару

Больше пятидесяти лет в садике перед церковью Sacré Cœur у самого монмартрского фуникулёра стоял пустой пьедестал.

Только выбитый на нём текст сообщал о том, кому раньше тут был памятник.

Шевалье де Ла Бар – молодой человек, которого казнили за то, что он не снял шляпу и не встал на колени, повстречавшись на улице с религиозной процессией.

А памятник ему был создан Арманом Блохом, по происхождению евреем. И в 41-ом году во время оккупации Парижа, оккупационные войска отправили этот памятник в переплавку.

Поставили его в 1905-ом при большом стечении народу. Около 25000 человек собрались тогда возле цервки Sacré Cœur.

В 1765-ом году Франсуа-Жану Лефевру де ла Бару было 20 лет. Он жил в Аббевиле в Пикардии, принадлежал к кругу свободомыслящей молодежи из весьма обеспеченных кругов. Эта компания имела обыкновение разгуливать по городу, распевая насмешливые антирелигозные песенки.

И тут в Аббевиле произошло два акта вандализма: было попорчено распятие на мосту через речку, и возле статуи Христа на кладбище кто-то сложил мусорную кучу.

Потом-то выяснилось, что распятие на мосту попросту задела проезжавшая через мост карета. Но горожане, которым не терпелось примерно наказать молодых людей, жаждали крови. Они вспомнили о том, что ребята не опускаются на колени и не снимают шляпу при встречах с религиозными процессиями.

Приятели де Ла Бара поспешили уехать из Аббевиля, а он решил остаться. И ещё из этой компании в городе остался пятнадцатилетний Муанель.

В доме у де Ла Бара был произведен обыск, и там нашли запрещённые книги, например, «Философский словарь» Вольтера.

Несмотря на то, что немало выдающихся людей того времени встали на защиту де Ла Бара, его приговорили к казни, а перед казнью ему должны были вырвать язык. Его пытали, переломали ему кости. Де Ла Бар настаивал на том, что ни в чём не повинен, и не назвал ни одного имени. Он так мужественно себя вёл, что поразил даже палача, который не стал вырывать ему язык.

Последние слова де ла Бара были: «я и не знал, что джентльмена можно казнить за такую ерунду».

Муанеля помиловали, благодаря его юному возрасту.

Вольтер в это время был болен и узнал о деле де Ла Бара поздно. Услышав о том, что у де Ла Бара нашли его книгу, Вольтер уехал в Швейцарию и оттуда повёл защиту всех остальных. Ему удалось помочь сбежавшим из Аббевиля молодым людям: один из них по протекции Вольтера был принят в прусскую армию. Муанеля освободили.

Памятник де Ла Бару был воспринят людьми, как символ терпимости.

И вот в 2001-ом он опять появился на пьедестале – эдакий мальчишка XVIII века, руки в карманах. Этот памятник работы Эмманюэля Баля.

***
Вот, например, Вольтер:

« On entend aujourd’hui par fanatisme une folie religieuse, sombre et cruelle. C’est une maladie qui se gagne comme la petite vérole. »


А до Вольтера был ещё и Рабле...

И это благодаря им мы живём в сегодняшнем мире!

Comments

[(Anonymous)]

Полагаю, речь как раз о "смотреть шире"...

Если шкробиус прав, то наблюдаем агрессиваную самозащиту вместо признания ошибки, да еще с удалением следов под предлогом "это к делу не относилось"... А если у mbla есть иная интерпретация письма Вольтера - было бы любопытно услышать (особенно для тех, кто не силен во французском, гугл там что-то переводит про секту рожденную в чреве еврейского фанатизма -- могло бы быть и про христиан, да не поймешь без человеческого перевода...)

[mbla.livejournal.com]

Во-первых, если б я желала уничтожить следы, я бы стёрла разговор со шкробиусом. Во-вторых, анонимам вежливей сообщать, кто они, в третьих, переводить я вряд ли буду, потому что поразмыслив я решила, что в моём тексте мне достаточно одной цитаты, да и та не очень нужна. Текст-то не о том, что Вольтер о религии и церкви говорил. А с карикатурами разумней всего сравнивать не его письма, а попросту его художественные богохульские произведения. Послушайте лекции Лотмана о русской культуре, там довольно подробно о борьбе Вольтера с церковью. В третьих, речь идёт не столько о цитате, сколько о контексте, и подробно о нём говорить я не готова. Мне нужно почитать вокруг да около. И наконец в моём ощущении незнакомый мне шкробиус очень агрессивен, читает невнимательнро, о чём мой текст понять не захотел, а после его слов про карикатурного имама мне стало совершенно очевидно, что разговаривать я с ним не хочу, и вероятней всего оскорблены карикатурами религиозные чувства шкробиуса, поэтому и не может он поверить, что есть верующие люди, чьи религиозные чувства не оскорбляются карикатурами. И ещё удивляет меня, что приходя к незнакомому человеку, не представляясь, высказывая свысока своё неуважение, подтасовывая про стирание следов, Вы не ленитесь идти в яндекс, чтоб искать уничтоженную цитату. Да, как видите, я и Вам ответила, открыв коммент (комменты от анонимов по дефолту скрытые). А засим всего доброго.

[(Anonymous)]

Что-то Вы вообще запутались. Представляюсь: зовут Сергей, живу в Сан-Франциско; cвоего жж не имею, посему анонимус. Привести еще адрес, библиографию и индекс цитируемости, или уже лучше? (Кстати, о себе В вообще кроме ника никакой инфо в профайле не приводите!) :)

Шкробиус - довольно известный и уважаемый автор, не знаю, понял он или нет о чем ваш текст, но агрессивным его замечания не назову, особенно, скажем, в сравнении с Вашим эмоциональным ответом мне. Зашел я по ссылке из его журнала -- он скопировал свою с Вами дискуссию, хотелось посмотреть, что именно Вы написали, кроме критикуемой им цитаты.

Что Вы разскринили мой коммент - ценю.

Где в моих словах неуважение -- простите, не вижу. Напротив, в казалось бы очевидном случае я оставил Вам benefit of the doubt, спросил, как проинтерпретировать слова Вольтера ИНАЧЕ, чем это сделал Шкробиус. И представьте себе, я действительно ПЕРЕД тем как написать что-то потенциально Вам неприятное -- полез и в оригинал (по ссылке Ш.), и в google translate, убедился в правоте Ш., и все равно предложил Вам пояснить, где я могу заблуждаться. Увы, ваше молчание подверждает: заблуждаться негде.

Впрочем, раз Вас удивляет, что я не поленился загуглить, значит, для вас естественно писать, не проверяя. И ваше "Вольтера, естественно, читала" в ответ на указание конкретной ошибки - не досадная горячность, а, как бы помягче сказать, "понты". (Это не неуважение, это констатация грустного для меня факта). Если Вы книжки пишите, то пожалуйсте, задумайтесь: стоит ли гнать в ноосферу доказательства ВИДИМОСТИ своей правоты? Книги ведь живут отдельно от Вас, и остыв через месяц, Вы их не измените. Очень надеюсь, что однажды Вы перестанете обижаться на критику и будете всегда, скрепя сердце, искать честный, пусть и не самый приятный, ответ.

Простите, если в этом слышится высокомерие, но иначе сформулировать у меня не получается.

[mbla.livejournal.com]

Зовут меня Лена Кассель. Живу я в Париже. Сказать, где работаю и мэйл? Как с очевидностью сказано в этом посте, книга моя о Париже, как не менее очевидно из моего ответа шкробиусу, в неё и отдалённо не входят цитаты из Вольтера, я привела цитату из книги, а потом решила посмотреть, не дополнить ли цитатой из Вольтера, по возможности не общеизвестными пр-русски, которые Лотман приводит например, а чем-нибудь другим. Нагуглила это письмо, помимо двух других мне до того известных хорошо цитат, о которых шкробиус ничего не сказал. Перед тем, как согласиться или не согласиться с интерпретацией шробиуса, мне нужно прочесть штук пять уважаемых французских интерпретаций, потому что слова Вольтера, естественно, в письме есть, а вот к чему они в точности относятся, из письма не очевидно. Тон шкробиуса иначе, чем оскорбительным , назвать не могу, - он поучающий, а поучающий тон оскорбительней любой ругани. После того, как он обозвал имама карикатурным, мне с ним и вовсе не о чем разговаривать. И если бы он сначала сказал мне что-нибудь в духе: "ээээ, вторая цитата не о оом, смотрите вот.." я бы отвечала ему совсем иначе. Но сказал он не так по снобизму с одной стороны, и по собственному религиозному чувству, оскорбляемому шутовством, с другой.
Тексты, идущие в книгу, я проверяю раз пять, если пользуюсь какими-то сведениями, в один. Убрала цитату и потому, что истолкование спорно, и потому, что утяжеляет текст, достаточно одной, имеющей к делу прямое отношение, и самой истории. У людей, ведущих жж, можно увидеть их предыдущие посты, так что информация о них в профиле не очень важна. Про анонимов не знаешь ничего. Я из немногих, кто их разрешает. Не убрала разговор со шкробиусом именно потому, что сочла это трусливым.