Про Улицкую и "Зелёный шатёр"
Apr. 30th, 2012 04:16 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaЯ всё-таки решила прочесть «Зелёный шатёр», благо на «Флибусте» он есть.
Ну, обсуждать художественные достоинства, или их отсутствие у Улицкой не буду, – запускать очередной камень в её огород – малоосмысленное дело.
Я давно уже сформулировала – писания Улицкой более всего напоминают чужие письма. Взял человек и опубликовал найденную под лавкой перевязанную бечёвкой стопку писем. Это не литература, но... Чужие письма – дело такое – как любой взгляд в замочную скважину – вроде, и плохо, а тянет.
Кстати, первая книжка Улицкой – рассказы про девочек-подростков – лучшее, что она написала, – из тех обрывков памяти литература могла и вырасти, но не получилось – чужие письма захватили.
За «Зелёный шатёр» я взялась из-за темы – про диссидентов никто толком не писал. Две темы – диссидентская и эмигрантская – остались вне литературы – неисследованные пласты жизни.
Сначала раздражалась я страшно. Это ж фактически не роман – сборник рассказов со сквозными героями. Первые рассказы ужасающие – кокетливые, неправдивые, – нет, письма чужие обычно куда интересней. Тут ни одного живого лица – деревянная проговорка событий.
А потом вдруг один рассказ – сильно лучше прочих. Эмоционально убедительный.
И прежде всего в связи с ним заинтересовал меня способ обращения Улицкой с реальными историями реальных людей. Я не понимаю, когда и зачем она начинает эти истории искажать. И мне кажется, что этически тут есть некоторая проблема.
Есть в «Зелёном шатре» второстепенные персонажи, у которых она не изменила имён – Сахаров, Горбаневская... Но вот генерал Григоренко почему-то под псевдонимом. Зачем?
У главных героев имена изменены – это можно понять. Только я не понимаю, зачем она слегка изменяет реальные истории – искажает недостаточно, чтоб можно было сказать – художественная выдумка, но вполне довольно, чтоб кому-нибудь стало не по себе – ведь она пишет о совсем недавнем прошлом, живы люди, у которых болит...
Рассказ, который резко лучше всех остальных – он об Илье Габае, у Улицкой его зовут Миха Меламид. Переназвать героя она, естественно, имеет право, но Улицкая и историю слегка исказила. И вот тут я не вполне уверена, что это допустимо...
У Улицкой Миха женат на девочке, отец которой – известный диссидент, заложивший уйму народу, когда его арестовали. Но ведь на дочери Якира был женат не Габай, а Ким...
Жена Михи описана, ну, не самым симпатичным образом – она у Улицкой истерична, склонна к депрессиям, беспомощна, и в некотором роде оказывается виноватой в том, что Миха (то бишь Габай) вышел в окно своей квартиры. Возникает вопрос, кого же Улицкая описывает. Насколько я понимаю, жена Габая принимала в диссидентской деятельности самой живое участие, и вообще она совсем не такая, как жена Михи. Улицкая описывает жену вполне живого Кима? Или просто зачем-то придумывает Габаю какую-то абстрактную жену? Для драматичности?
Сразу начинаешь гадать, что приукрашено, что додумано. Действительно ли Габай подписал сварганенный в ГБ протокол допроса с ответами, которых он никогда не давал, – поставил в углу страницы подпись Н. Ахуй... У Улицкой именно так поступает Миха. Следователь чудом ничего не заметил, отпустил Миху домой, а он, придя домой, вышел в окно...
Я даже нашла в сети интервью с Улицкой, чтоб посмотреть, не даёт ли она каких-нибудь объяснений по поводу переплетений правды и выдумок. Ничего она об этом не сказала.
Я не запомнила, кто брал у Улицкой это интервью. Какая-то, кажется, довольно известная журналистка, судя по всему хорошая знакомая Улицкой, но из «младших».
Девочка-журналистка была исключительно доброжелательна, но задавала она вопросы о чужом и далёком времени...
Мы диссидентского круга касались боком – относились к читающей и распространяющей интеллигенции...
Представить жизнь семидесятых без диссидентов невозможно – они входили в структуру той жизни, которая в силу многих обстоятельств, включая и существование диссидентов, отнюдь не была ужасной...
Прошло около сорока лет, и журналистка обратилась к Улицкой с чем-то вроде: «Сейчас многие считают, что диссиденты виноваты в том, что нынешняя российская жизнь не удалась»... Нда... Атлантида... Что тут скажешь...
Ну, обсуждать художественные достоинства, или их отсутствие у Улицкой не буду, – запускать очередной камень в её огород – малоосмысленное дело.
Я давно уже сформулировала – писания Улицкой более всего напоминают чужие письма. Взял человек и опубликовал найденную под лавкой перевязанную бечёвкой стопку писем. Это не литература, но... Чужие письма – дело такое – как любой взгляд в замочную скважину – вроде, и плохо, а тянет.
Кстати, первая книжка Улицкой – рассказы про девочек-подростков – лучшее, что она написала, – из тех обрывков памяти литература могла и вырасти, но не получилось – чужие письма захватили.
За «Зелёный шатёр» я взялась из-за темы – про диссидентов никто толком не писал. Две темы – диссидентская и эмигрантская – остались вне литературы – неисследованные пласты жизни.
Сначала раздражалась я страшно. Это ж фактически не роман – сборник рассказов со сквозными героями. Первые рассказы ужасающие – кокетливые, неправдивые, – нет, письма чужие обычно куда интересней. Тут ни одного живого лица – деревянная проговорка событий.
А потом вдруг один рассказ – сильно лучше прочих. Эмоционально убедительный.
И прежде всего в связи с ним заинтересовал меня способ обращения Улицкой с реальными историями реальных людей. Я не понимаю, когда и зачем она начинает эти истории искажать. И мне кажется, что этически тут есть некоторая проблема.
Есть в «Зелёном шатре» второстепенные персонажи, у которых она не изменила имён – Сахаров, Горбаневская... Но вот генерал Григоренко почему-то под псевдонимом. Зачем?
У главных героев имена изменены – это можно понять. Только я не понимаю, зачем она слегка изменяет реальные истории – искажает недостаточно, чтоб можно было сказать – художественная выдумка, но вполне довольно, чтоб кому-нибудь стало не по себе – ведь она пишет о совсем недавнем прошлом, живы люди, у которых болит...
Рассказ, который резко лучше всех остальных – он об Илье Габае, у Улицкой его зовут Миха Меламид. Переназвать героя она, естественно, имеет право, но Улицкая и историю слегка исказила. И вот тут я не вполне уверена, что это допустимо...
У Улицкой Миха женат на девочке, отец которой – известный диссидент, заложивший уйму народу, когда его арестовали. Но ведь на дочери Якира был женат не Габай, а Ким...
Жена Михи описана, ну, не самым симпатичным образом – она у Улицкой истерична, склонна к депрессиям, беспомощна, и в некотором роде оказывается виноватой в том, что Миха (то бишь Габай) вышел в окно своей квартиры. Возникает вопрос, кого же Улицкая описывает. Насколько я понимаю, жена Габая принимала в диссидентской деятельности самой живое участие, и вообще она совсем не такая, как жена Михи. Улицкая описывает жену вполне живого Кима? Или просто зачем-то придумывает Габаю какую-то абстрактную жену? Для драматичности?
Сразу начинаешь гадать, что приукрашено, что додумано. Действительно ли Габай подписал сварганенный в ГБ протокол допроса с ответами, которых он никогда не давал, – поставил в углу страницы подпись Н. Ахуй... У Улицкой именно так поступает Миха. Следователь чудом ничего не заметил, отпустил Миху домой, а он, придя домой, вышел в окно...
Я даже нашла в сети интервью с Улицкой, чтоб посмотреть, не даёт ли она каких-нибудь объяснений по поводу переплетений правды и выдумок. Ничего она об этом не сказала.
Я не запомнила, кто брал у Улицкой это интервью. Какая-то, кажется, довольно известная журналистка, судя по всему хорошая знакомая Улицкой, но из «младших».
Девочка-журналистка была исключительно доброжелательна, но задавала она вопросы о чужом и далёком времени...
Мы диссидентского круга касались боком – относились к читающей и распространяющей интеллигенции...
Представить жизнь семидесятых без диссидентов невозможно – они входили в структуру той жизни, которая в силу многих обстоятельств, включая и существование диссидентов, отнюдь не была ужасной...
Прошло около сорока лет, и журналистка обратилась к Улицкой с чем-то вроде: «Сейчас многие считают, что диссиденты виноваты в том, что нынешняя российская жизнь не удалась»... Нда... Атлантида... Что тут скажешь...
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2012-05-02 11:57 am (UTC)no subject
Date: 2012-05-02 01:15 pm (UTC)no subject
Date: 2012-05-02 01:20 pm (UTC)no subject
Date: 2012-05-02 01:57 pm (UTC)Жаль, чtо последня книжка Аксенова оказалась такой манерной, самовлюбленной и претенциозной. Ведь это очень яркое поколение (как бы к ним не относиться, но в яркости им не откажешь) сошло со сцены, жив только Евтушенко - и никто толком не рассказал ни о них, ни о времени. И уже вряд ли расскажут - некому. С диссидентами, собственно, произошло тоже самое - написали они много, в том числе и мемуаров, а портрета времени нет.
А Атлантида затонула буквально на глазах, лет-то прошло всего-ничего, но никто ничего уже достоверно не помнит и небылицы растут такие, что уши вянут.
no subject
Date: 2012-05-02 09:41 pm (UTC)Моему папе когда-то Лидия Корнеевна сказала, когда он ругал Евтушенко, что поэта надо судить по лучшим стихам, а они были. Даже у Евтушенко были - вот ведь помню "и мне углами губ с наклейки печально улыбнётся Блок".
И в общем, думать обо всём этом ушедшем очень грустно, как ни крути.
no subject
Date: 2012-05-03 03:22 am (UTC)