Ленивое воскресное
За окном на тополе сороки прутик за прутиком сосредоточенно достраивают взлохмаченное гнездо. Когда там заведутся сорочата, их будет не разглядеть за зелёной плотной завесой.
Чайки носятся вокруг – не сеют, не жнут – в своё удовольствие танцуют.
Сорокам их хозяйственность тоже, небось, в радость.
А я пью кофе и гляжу через стекло на эту небесную жизнь и думаю про жизнь морскую – к примеру, когда плывёшь на кораблике со стеклянным дном где-нибудь во Флориде.
И кошка белая сидит в доме напротив на подоконнике, глядит на небесную жизнь, морской парижская кошка никогда не видела.
С маской-трубкой, или там с аквалангом – лезь в море и с рыбками летай, а крыльями, которые давным-давно у Шефнера изобрёл Алексей Возможный, пользовались только деревенские почтальоны, – ну уж нет, – кабы такие были крылья, много бы нас развелось – кто-то бы по городу летать предпочитал, в чужие окна заглядывать, а кто-то по лесу – в чужие гнёзда.
Но только нет как нет крыльев-то.
Чайки носятся вокруг – не сеют, не жнут – в своё удовольствие танцуют.
Сорокам их хозяйственность тоже, небось, в радость.
А я пью кофе и гляжу через стекло на эту небесную жизнь и думаю про жизнь морскую – к примеру, когда плывёшь на кораблике со стеклянным дном где-нибудь во Флориде.
И кошка белая сидит в доме напротив на подоконнике, глядит на небесную жизнь, морской парижская кошка никогда не видела.
С маской-трубкой, или там с аквалангом – лезь в море и с рыбками летай, а крыльями, которые давным-давно у Шефнера изобрёл Алексей Возможный, пользовались только деревенские почтальоны, – ну уж нет, – кабы такие были крылья, много бы нас развелось – кто-то бы по городу летать предпочитал, в чужие окна заглядывать, а кто-то по лесу – в чужие гнёзда.
Но только нет как нет крыльев-то.