Крым — исповедь.
И тополь — как пароль.
Изнанка, с откровенностью внезапной,
взъерошится серебряным пером
прерывисто — как вздох перед слезами.
И — затаится.

Ящерка своей
окраской скрытною и нищенской повадкой
как будто говорит, что можно жить украдкой
среди колючек, сора и камней,
ни жалости не ведая, ни скуки.
И тропка горная, что вверх ползет, пыля,
вдруг осыпается — как опускает руки —
перед кустом сухого миндаля,
бесцветным, горьким, точно голос твой.

И станет так вдруг ясно — под корой
ущербный дух твой скорчен, как от яда, —
что кровь твоя впитала соль и гарь,
что поздно сострадать.
Прости, мой нищий царь —
тебе и вправду ничего не надо.