Анри и Моник
Начало
На этот раз, когда мы попивали вино в саду под орехом, мы услышали историю родителей Моник.
Жил-был в нищей деревне Гролежак в начале 20-го века мальчик, воспитывался у дяди - злого и жадного. В 16 лет мальчик пустился на поиски работы.
Ему дали добрый совет - дескать, синьор в замке по соседству ищет садовника. Нанялся. Проработал всё лето. Синьор остался доволен. Вызывает осенью к себе юного садовника и говорит ему, что уезжает в Лондон на зиму. Может взятьмальчишку с собой и что-нибудь ему в Англии подыскать, а может отпустить на все четыре стороны и летом опять нанять, если тот захочет.
Мальчик согласился тут же - терять ему было нечего. Синьор вращался в Англии во французском посольстве при дворе, и какая-то услужающая работа древенскому мальчишке перепала.
Летом опять вернулись в замок в Дордонь. Мальчик влюбился в деревенскую девочку и когда настала пора уезжать в Англию, сказал, что он теперь не один, собирается жениться. Синьор уверил его, что и жене в Англии работа найдётся.
Кончилось дело тем, что мальчик дослужился до мажордома, а девочка до высокопоставленной камеристки - у неё у самой появилась горничная.
Жили-не тужили, денежки откладывали. В конце концов, оказалось их достаточно, чтоб вернуться во Францию и безбедно жить. Приехали в родную деревню Гролежак. Дело было в начале 20-х. Вложили деньги во что-то, а это что-то возьми и лопни.
Остались у разбттого корыта, всё продали, уехали в Париж, открыли бакалейную лавку, преуспевали. Девочка (уже тридцати с лишним летняя женщина) после 14-лет брака забеременела наконец - чуть ли не 9 месяцев пролежала в постели - родилась Моник. Отец её потребовал, чтоб мать бросила работу и занималась дочкой.
Продали лавку, отец поступил в гараж продавцом автомобилей. Торговал лучше всех.
Через какое-то время ему предложили уйти в страховую компанию - он замахал руками - дескать, умеет продавать реальные вещи, а торговать воздухом - у него не получится. Его заверили, что ежели умеешь продавать, так что угодно продашь, - пошёл торговать страховками - получилось.
Началась война. Семейство уехало в родную Дордонь, отец продолжал работать в страховой компании. Объезжал деревни на велосипеде, уставал страшно, иногда приезжал домой и валился на землю у крыльца, двинуться не мог.
Обратился к врачу, тот сказал, всё - болезнь сердца - скоро умрёшь.
Отец рассказал об этом матери, она рыдает, а он ей - надо тебя с девочкой обеспечить. Купим дом в родном Гролежаке, чтоб ты могла в нём открыть бакалею, когда я умру.
Купили. Дом - лицом к дороге, с крылечка вход в большущую комнату, специально подобрали подходящий для лавки.
Война кончилась. Мать потащила отца к парижскому специалисту, тот положил его в больницу - через три недели говорит - нет болезни сердца, нервная усталость была, и всё тут.
Дожил отец до 80-ти, и мать его на полгода пережила.
А дом стал дачей - на лето.
-----------
Когда Моник вышла на пенсию и переселилась окончательно к Анри, сначала они жили в доме Анри, но когда решили один из домов сдавать, Моник постановила, что жить будут в её доме, а сдавать дом Анри.
Ну, это потому, что, как известно, мужик - он в семье главный, решает важные вопросы, кому там быть президентом США, а женщина, она что, она ерунду всякую решает - покупать ли кооперативную квартиру, например.
А от лондонской придворной жизни родителей Моник унаследовала умение макать свечкой (падать в реверансе) - мама в детстве хорошим манерам учила.
Моник рассказывала всю эту историю очень увлекательно, а Анри вздохнул и сказал, что он - единственный сын, у родителей была ферма, у него особого выбора не было.
Вообще же Франция, как Грузия, - почти у каждого интеллигента местного происхождения есть мама-мама-дедушка-бабушка-брат-сват в деревне.
И в гостях после обеда торжественное действие - поход в подвал за запылённой бутылкой без этикетки - "а это с виноградника родителей жены брата..."


На этот раз, когда мы попивали вино в саду под орехом, мы услышали историю родителей Моник.
Жил-был в нищей деревне Гролежак в начале 20-го века мальчик, воспитывался у дяди - злого и жадного. В 16 лет мальчик пустился на поиски работы.
Ему дали добрый совет - дескать, синьор в замке по соседству ищет садовника. Нанялся. Проработал всё лето. Синьор остался доволен. Вызывает осенью к себе юного садовника и говорит ему, что уезжает в Лондон на зиму. Может взятьмальчишку с собой и что-нибудь ему в Англии подыскать, а может отпустить на все четыре стороны и летом опять нанять, если тот захочет.
Мальчик согласился тут же - терять ему было нечего. Синьор вращался в Англии во французском посольстве при дворе, и какая-то услужающая работа древенскому мальчишке перепала.
Летом опять вернулись в замок в Дордонь. Мальчик влюбился в деревенскую девочку и когда настала пора уезжать в Англию, сказал, что он теперь не один, собирается жениться. Синьор уверил его, что и жене в Англии работа найдётся.
Кончилось дело тем, что мальчик дослужился до мажордома, а девочка до высокопоставленной камеристки - у неё у самой появилась горничная.
Жили-не тужили, денежки откладывали. В конце концов, оказалось их достаточно, чтоб вернуться во Францию и безбедно жить. Приехали в родную деревню Гролежак. Дело было в начале 20-х. Вложили деньги во что-то, а это что-то возьми и лопни.
Остались у разбттого корыта, всё продали, уехали в Париж, открыли бакалейную лавку, преуспевали. Девочка (уже тридцати с лишним летняя женщина) после 14-лет брака забеременела наконец - чуть ли не 9 месяцев пролежала в постели - родилась Моник. Отец её потребовал, чтоб мать бросила работу и занималась дочкой.
Продали лавку, отец поступил в гараж продавцом автомобилей. Торговал лучше всех.
Через какое-то время ему предложили уйти в страховую компанию - он замахал руками - дескать, умеет продавать реальные вещи, а торговать воздухом - у него не получится. Его заверили, что ежели умеешь продавать, так что угодно продашь, - пошёл торговать страховками - получилось.
Началась война. Семейство уехало в родную Дордонь, отец продолжал работать в страховой компании. Объезжал деревни на велосипеде, уставал страшно, иногда приезжал домой и валился на землю у крыльца, двинуться не мог.
Обратился к врачу, тот сказал, всё - болезнь сердца - скоро умрёшь.
Отец рассказал об этом матери, она рыдает, а он ей - надо тебя с девочкой обеспечить. Купим дом в родном Гролежаке, чтоб ты могла в нём открыть бакалею, когда я умру.
Купили. Дом - лицом к дороге, с крылечка вход в большущую комнату, специально подобрали подходящий для лавки.
Война кончилась. Мать потащила отца к парижскому специалисту, тот положил его в больницу - через три недели говорит - нет болезни сердца, нервная усталость была, и всё тут.
Дожил отец до 80-ти, и мать его на полгода пережила.
А дом стал дачей - на лето.
-----------
Когда Моник вышла на пенсию и переселилась окончательно к Анри, сначала они жили в доме Анри, но когда решили один из домов сдавать, Моник постановила, что жить будут в её доме, а сдавать дом Анри.
Ну, это потому, что, как известно, мужик - он в семье главный, решает важные вопросы, кому там быть президентом США, а женщина, она что, она ерунду всякую решает - покупать ли кооперативную квартиру, например.
А от лондонской придворной жизни родителей Моник унаследовала умение макать свечкой (падать в реверансе) - мама в детстве хорошим манерам учила.
Моник рассказывала всю эту историю очень увлекательно, а Анри вздохнул и сказал, что он - единственный сын, у родителей была ферма, у него особого выбора не было.
Вообще же Франция, как Грузия, - почти у каждого интеллигента местного происхождения есть мама-мама-дедушка-бабушка-брат-сват в деревне.
И в гостях после обеда торжественное действие - поход в подвал за запылённой бутылкой без этикетки - "а это с виноградника родителей жены брата..."


no subject
Интересно! Продолжай, пожалуйста!
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
"Не горюй-2" )
Вполне годящаяся для основы киносценария - для старой студии
"Грузия-фильм" (жива ли?). Без "местного колорита" такое кино
не снимешь в любом случае.
Читая Ваш пост, вдруг понял, чем кино отличается от прозы: сяду
писать, пока мысль не ушла )))
ЗЫ: а действо с бутылкой? -
Re: ЗЫ: а действо с бутылкой? -
Re: а мне везло на неленивых -
Re: а мне везло на неленивых -
Re: ужо мне, неряхе -
Re: ужо мне, неряхе -
Re: "Не горюй-2" )
Re: написал!
Re: написал!
no subject
Повод был хитрый. Однокласснику меня по HEC его однокурсник по предыдущему университета Сент-Галлена должен был привезти вещи (из Сент-Галлена, соответственно). К своим родителям в деревню. Ну а мы, как люди с машиной, до кучи, чтоб было на чем привезти.
Виноградники там, все прочее, семейный ужин, рассказ о трудностях жизни шампанских виноделов (виноград для вина путний 5 евро кг стоит, кстати, а его на бутылку 2 кг надо).
Вот, так к чему это я. Путь наследника фамилии - уезжал учиться в Париж, оттуда на мастера в Сент-Галлен, на год съездил в Корею, надыбал там герлфренду-итальянку. А теперь возвращается, так сказать, к корням и чтоб жизнь малиной не казалась отдают им в управление семейное шато (здоровый запущенный домина 19 века на большом таком пустыре с деревьями).
Так, навеяло что-то. Хорошо иметь корни. Лучше глубокие и в путнем месте.
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
Спасибо.
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
"макать свечкой" напомнило "Дорога уходит в даль" АБ
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
У Моник замечательная улыбка.
(no subject)
no subject
Но вот проживать эту историю героям приходилось отнюдь не по-святочному.
Слушаешь такое, и возникает уютное чувство, а в жизни часто и дома нет, и ветер свищет.
По себе знаю - мои устные рассказы о злоключениях и перепетиях моей же жизни
вызывают у слушателей ощущение комфорта и умиления.
Я и сама умилиться непрочь тому, что уже позади :)))))))))
(no subject)
no subject
Мемуары - вот от чего захватывает дух!
Наверное, святочное восприятие связано с тем, что мы видим как все утряслось, наблюдаем живых и веселых фигурантов действия (или мертвых и спокойных, не страдающих более).
А про войны и революции... Переезд безбашенных нищих родителей с тремя малыми детишками в другую страну - чем не революция? Ну и войны тоже прежили, правда в легкой форме - не то, что наши родители и бабушки-дедушки. И постоянный стресс от зврывоопасной среды обитания.
А смерть, как мне кажется, можно пережить, если принять и переработать (но это у каждого по-своему).
no subject
(no subject)