Крапивин. «Безлюдные пространства»

[mbla]

Сколько там страниц? 500? 600?

Несколько повестей. Роман.

И все – о смерти. Детская фантастическая книга о смерти. Прежде всего о насильственной. О мире, замешанном на агрессии, населенном людьми с психологией «полевых командиров» - сначала стрелять, потом думать, о мире, в котором одинаково неправы повстанцы и имперцы.

О мире, где у власти генералы, а на что нужен генерал, ежели воевать не с кем.

О мире, в котором подростки расстреливают из арбалетов щенка, и это обыденность.

Повести фантастические, так что там есть даже чаша космических весов, и она один раз склоняется к добру – когда двое мальчишек, строящих игрушечный город на заросшем пустыре, предлагают случайно оказавшемуся рядом с ними малышу с воздушным змеем играть вместе, а не колотят его в соответствии с логикой мироустройства.

И, может быть, в результате такого нестандартного поведения, пустырь приобретает волшебные свойства – становится эдакой заколдованной ничьей землей, где живы погибшие дети, куда пускают некоторых живых, «незараженных».

Пейзажа два – пустырь с травой выше головы и бухта теплого моря.

Наверно, пустырей в Екатеринбурге хватает, а теплое море – оно, я думаю,, помогает выживать в длинные зимы…

Я бы не сказала, что книга хорошая, да и повестей несколько – есть получше, есть похуже, но и те, что получше, не совсем хороши – слащаво-приторны временами.

А вот Крапивин по-человечески удивительно симпатичен.

Только некоторый мороз по коже. Полагаю, что без опыта девяностых подобной книги не было бы…

Comments

[sevetra.livejournal.com]

Это целая философия. Да, именно девяностые годы изменили "угол света" в книгах Крапивина.
Мир забавно делится... на тех, кто эмпатически чувствует мир писателя и на ярых его ненавистников. Характерно так. замечали?

Ненавистники довольно беззубо обвиняют писателя в том, что "нет таких детей и нет таких людей". Типа общество гораздо лучше, а детки гораздо хуже.
А сочувствующие, вроде меня, уже успокоились. "Дороге все равно, веришь ты в нее или нет" :) (с).

[bekara.livejournal.com]

Крапивина 90-х я не читала совсем, к сожалению. а раньше читала. и он и тогда был жесткий, очень даже - хотя понятно, что сейчас все хуже(((

[taki-net.livejournal.com]

Он и до 90-х был страшный.

[bgmt.livejournal.com]

Крапивин - это возражение адресовано таки_нет - не "страшный". Это не то слово. Он очень грустен, но у него добро - не побеждает, конечно, но не исчезает, и сохраняется хотя бы в "безлюдных пространствах". Он о жутком мире, но ещё о том, что этот жуткий мир порождает в том числе очень хороших людей. Именно порождает - они не случайность в нём и не вопреки ему зародились. А так как никакого другого мира у (этого) Крапивина просто нет - заграниц, планет, будущего, прошлого, только этот мир плюс Безлюдные Пространства, то вопрос "не больше ли бы их было в каком-нибудь другом мире" невозможен. Конечно, эти книги надо читать параллельно с "пятнадцатью футами брамсельного ветра", если я не перепутал заглавия. В котором нет ни сказки, ни фантастики, и есть та же жёсткость в сочетании с теми же очень хорошими людьми, которым не очень хорошо - но они выживают: в отличие от Безлюдных Пространств, в самом реальном мире, а не уходя в Безлюдные Пространства.

Это очень интересный жанр. Я не знаю, что значит, что это не очень хорошая книга, как написала Мбла. Мне её не с чем лучшим сравнивать. Это не-эскапизм, с формальными признаками эскапизма. Можно только убежать, но это ведь - в мировосприятии Крапивина - правда, и доступно только в каком-то смысле заслужившим, и не является бегством, по существу: это смерть, которая не совсем смерть. Ничего общего с тем, что обычно называется эскапизмом.

Ему грустно, но ведь и должно быть грустно.

Что до 90х, то Крапивин - как мне кажется - ненавидит, очень понятным мне способом, и то, что было до, и то, что было во время, и то, что сейчас. Нет, не ненавидит: считает непригодным для жизни. Но все три эпохи (если считать их разными), повторяю, порождали очень хороших людей. Немного. А нужно ли много? Он, наверно, не знает, я тоже.

Мне очень симпатичен Крапивин.