![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Перед отъездом в родной августовский рай я решила купить во Вьё Кампёре на остатки подаренной мне год назад на работе подарочной карточки хороший самонадувающийся матрас, чтоб жить под оливковым деревом в защищающей исключительно от комаров одноместной палаточке. А ещё скальные тапочки подруге на день рожденья.
Мы с подругой очень быстро купили оба предмета и отправились посидеть в кафе. Несмотря на относительную жару (27) день был на редкость мягкий, без яростного солнца, палящего из густой непрозрачной синевы. Солнце то и дело уползало за облако, и ветер, который хочется назвать бризом, потрёпывал верхушки платанов.
Потом мы разошлись, и я лениво побрела к Сен-Мишелю, волоча за ручку свёрнутый ненадутый матрас.
Очень давно я не шла по городу одна – без дела, без обязательств – шла и шла, –заглянула на рыночек у Мобера, оглядела последнюю черешню и арбузов-тихих тигров, прошла через садик Сен-Жюльен-лё-Повр, вышла на набережную, остановилась и долго глазела на новенький с иголочки шпиль Нотр Дам, на котором идут работы – авось ставят по местам апостольские фигуры.
Странное не то чтоб умиротворение, но отрешённость наплыли на меня – времени вдруг совсем не стало, течение остановилось, надо мной меняли форму облака, за спиной толкались люди у входа в Шекспир, – я лениво подумала, что, небось, кто-нибудь там что-нибудь там читает, раз столько народу – этот акварельный день вдруг отделился от других, вышел на берег, отряхнулся и мыльным пузырём лениво поплыл в небо. Тут я вошла в метро, и пузырь лопнул.
Мы с подругой очень быстро купили оба предмета и отправились посидеть в кафе. Несмотря на относительную жару (27) день был на редкость мягкий, без яростного солнца, палящего из густой непрозрачной синевы. Солнце то и дело уползало за облако, и ветер, который хочется назвать бризом, потрёпывал верхушки платанов.
Потом мы разошлись, и я лениво побрела к Сен-Мишелю, волоча за ручку свёрнутый ненадутый матрас.
Очень давно я не шла по городу одна – без дела, без обязательств – шла и шла, –заглянула на рыночек у Мобера, оглядела последнюю черешню и арбузов-тихих тигров, прошла через садик Сен-Жюльен-лё-Повр, вышла на набережную, остановилась и долго глазела на новенький с иголочки шпиль Нотр Дам, на котором идут работы – авось ставят по местам апостольские фигуры.
Странное не то чтоб умиротворение, но отрешённость наплыли на меня – времени вдруг совсем не стало, течение остановилось, надо мной меняли форму облака, за спиной толкались люди у входа в Шекспир, – я лениво подумала, что, небось, кто-нибудь там что-нибудь там читает, раз столько народу – этот акварельный день вдруг отделился от других, вышел на берег, отряхнулся и мыльным пузырём лениво поплыл в небо. Тут я вошла в метро, и пузырь лопнул.