mbla | (no subject)

Год трещит ломкой бумагой на сгибах – перегнул – и бредёшь новой страницей – как там осьминожки на дне, как там кабанчики живут-поживают? – за семью печатями до будущего лета, – а тут осень ранняя – да с розовой бахромой волнушки в лесу, да петунии на фонарных столбах – говорил папа – смягчились нравы, и нынче на фонарях вешают только цветы…

О чём попросить джинна, с дымком вылезшего из зелёной стеклянной бутылки, – они водятся в бутылках от нелюбимого мной шампанского – оттуда вместе с углекислым шипом изредка вылезают.

Васька, конечно, одобрительно отзывался о Хоттабыче за то, что тот футболистам каждому по мячику выдал, но вообще-то джинны – большие неумехи, что они могут? Из мёртвых не воскрешают, да и ума с талантом не раздают, не взвешивают на аптечных весах.

Вот и попросить нечего.

Свободу с покоем джинны тоже не раздают. И уж тем более «счастье для всех».

Щуки полезней будут – самоходная печка всякому пригодится!
…
Недвижная цапля на пруду думает об нечем вечном. И даже отражение не шевелится, – выгнув шею, уходит в тИнистую глубь.

Ритм разнесённых по небу перистых розовых облаков...

Ритм окон на охряных стенах в Риме в Трастевере, или возле Навоны...

Васька точно знал, что Нюша – Анна Кобелёвна, а Катя напротив – Катерина КОбелевна…

«Совершенство зыбких линий, море, – твой урок!
Ритм – предвечная Основа. Слово. Нота. Рок.» – из Алексиса Раннита в Васькином исполнении…