Леонид Юзефович, «Журавли и карлики»

[mbla]

Книжка несомненно хорошая. И при этом у меня осталось от неё удивительно тягостное ощущение.

Печальных книг на свете куда больше, чем весёлых. Это естественно. И книг о безнадёжности тоже много. Но не все ложатся камнем на душу.

Я уже некоторое время назад её закончила, но всё вспоминаю её с тяжёлым чувством, пытаюсь понять, почему она мне показалась такой тягостной.

Причём, сосало под ложечкой не только, когда я плыла по основному её течению – по Москве девяностых, но и от матрёшечно вложенного рассказа про самозванца Анкудинова, и от её отдельного ручья, текущего по Монголии.

Обречённость в той или иной форме – естественная часть жизни, она попросту в неизбежности смерти заложена. Но у Юзефовича, по крайней мере, в моём от него ощущении, совершенно забываешь, что между рождением и смертью дорога хорошая. Я, читая, вспомнила старый анекдот, тот, где после того, как двое глуповатых сыновей наступили в сенях на грабли, выходит в сени умный третий сын и наступает на грабли не безмолвно, а со словами «чему быть тому не миновать».

Comments

[paslen.livejournal.com]

Ну вот я о том нужна ли мне тягостность

[mbla.livejournal.com]

Знаешь, может, и совсем не нужна. Давит, даже когда вроде у одного из героев всё и неплохо сложилось, всё равно тягостное ощущение бессмысленности что ли. Той безрадостности, за которой бессмысленность.

[i-shmael.livejournal.com]

Это полное ощущение начала 90-х. Я тебе и рекомендовал ради точности деталей и ощущений.

[mbla.livejournal.com]

Да, я так и поняла и подумала, что, может, и первая книга о девяностых, если не щитать Пелевина, которую я прочитала