Entry tags:
(no subject)
Старика из дома напротив, на краю рощи, давно нет. Три года, четыре?
Старик со старухой – из очень немногих, живших тут зимой. И вправду, кому зимой здесь жить? Писателям, художникам, пенсионерам? Кабанам, да белкам, да сойкам – вчера вечером, когда стемнело, Славка встретил кабанчика возле нашей за крепостными стенами помойки. Он на Славку поглядел и неторопливо проследовал под сосны.
Старуха переехала, говорят, к племяннице...
Старик со старухой каждый день чинно выходили из ворот, огибали собственный забор и шли через рощу к морю. Старуха слегка придерживала старика.
Дом летом сдают. Дачники входят в сад из рощи, пролезая в щель в живой изгороди.
Когда мы приехали, дом стоял пустой, закрыты ворота на замок. И цвели олеандры, цвела бугенвилея – не для кого – и даже какие-то бархатцы в кадках – сами по себе – цвели, и никаких гвоздей.
Я не знаю, какой мир милосердней – наш, где, как в замке Спящей красавицы, стоят в доме стулья и шкафы, и пинг-понгный стол в саду застыл в ожидании, да разбудить некого, или тлёновский, где когда нет больше старика со старухой, так нет и крылечка, где они сидели…
Пару дней назад приехали дачники, – две тётеньки ходили по участку, озирались, изучали местность, пока дяденьки ставили две машины – чужие им олеандры, чужие бугенвилеи – приручат ли?
Старик со старухой – из очень немногих, живших тут зимой. И вправду, кому зимой здесь жить? Писателям, художникам, пенсионерам? Кабанам, да белкам, да сойкам – вчера вечером, когда стемнело, Славка встретил кабанчика возле нашей за крепостными стенами помойки. Он на Славку поглядел и неторопливо проследовал под сосны.
Старуха переехала, говорят, к племяннице...
Старик со старухой каждый день чинно выходили из ворот, огибали собственный забор и шли через рощу к морю. Старуха слегка придерживала старика.
Дом летом сдают. Дачники входят в сад из рощи, пролезая в щель в живой изгороди.
Когда мы приехали, дом стоял пустой, закрыты ворота на замок. И цвели олеандры, цвела бугенвилея – не для кого – и даже какие-то бархатцы в кадках – сами по себе – цвели, и никаких гвоздей.
Я не знаю, какой мир милосердней – наш, где, как в замке Спящей красавицы, стоят в доме стулья и шкафы, и пинг-понгный стол в саду застыл в ожидании, да разбудить некого, или тлёновский, где когда нет больше старика со старухой, так нет и крылечка, где они сидели…
Пару дней назад приехали дачники, – две тётеньки ходили по участку, озирались, изучали местность, пока дяденьки ставили две машины – чужие им олеандры, чужие бугенвилеи – приручат ли?
no subject
no subject
Помнишь же - мы в ответе...
no subject
no subject
Тлёновский мне почему-то кажется более реалистичным. А наш - чистым искусством.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject