![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
John Edward Williams, "Stoner"
За пару дней до отъезда на море вечером я села в автобус, достала айпад, уткнулась в книжку. Доехав до кольца, вылезла с айпадом наперевес, – и вместо нужного автобуса, села в брата того, из которого только что вышла – уткнулась в айпад, поехала обратно в кампус – спохватилась минут через 15, то ли рассеянно поглядев в окно, то ли краем уха услышав название остановки. Вылезла, пересела...
Я дочитывала Стоунера – и как в детстве, как сто лет назад хотелось изменить происходящее – как в детстве, казалось – а вдруг... И отчаянно хотелось познакомиться с Вильямом Стоунером – выдуманным героем, умершим от рака чуть ли не в год моего рождения в возрасте шестидесяти трёх лет.
Джон Вильямс на поколение младше своего героя. Не знаю, сколько тут биографического, – может, какое–нибудь совмещение себя и собственного учителя? И у Вильяма Стоунера тоже есть в книге учитель...
Преемственность в выборе героя на поколение старше.
Джон Вильямс всю жизнь преподавал в университете Денвера в Колорадо, а в аспирантуре был в университете Миссури. Написал несколько книг, но известности не было. Умер в 94-ом. Его фактически открыли пару лет назад. Сколько, интересно, такого? Забытых удивительных книг?
Вильям Стоунер всю жизнь преподавал в университете Миссури, там, где выучился. Его родители, миссурийские крестьяне, работали на глинистой неподатливой земле, и отправили сына учиться на агронома, потому что случайно получили от уважаемого человека такой совет. И Стоунер учился, как должно, как он всегда учился, как помогал родителям работать на земле.
И пришлось ему в колледже записаться на обязательный общеобразовательный курс по английской литературе – он послушно ходил на занятия, совершенно не понимая, зачем он должен слушать эти лекции, содержание которых ускользало от него, слова не складывались в смысл. И курс этот был тяжелей сложной химии.
Однажды на семинаре ироничный сухой профессор прочитал классу сонет Шекспира и попросил его истолковать. Как всегда, добровольцев не было, и он вызвал Стоунера. Вильям Стоунер не понимал, чего от него хотят, и молчал. Профессор, глядя на него с отчуждением, прочитал сонет ещё раз – «Шекспир говорит с Вами из триста лет назад – вы понимаете, о чём»?
Так бывает, что мир вдруг поворачивается.
Стоунер стал учиться литературе... Его отец безропотно это принял.
Шёл двадцатый век. Вильям Стоунер был в аспирантуре, когда началась первая мировая война. Он не пошёл добровольцем, услышав от того самого учителя, который его разбудил – «война уничтожает всё то, ради чего пишутся книги, работают университеты»...
Это абсолютно трагическая книга. Герой её – не великий учёный, изменивший судьбы науки – он изумительный учитель. И обычный учёный – изучает влияние античности на английскую средневековую и ренессансную традицию. И об этих его научных занятиях читаешь не отрываясь – хотя что нам...
И ещё – в некотором смысле эта книга противоположна «Игре в бисер» – тут не укрытие в университете от двадцатого века – двадцатый век с первой войной, великой депрессией, другой войной – он тут, отрешиться от него нельзя – здесь сознательный выбор героя – сохранение смыслов, красота и наполненность интеллектуального труда. И как ни странно – нет противоречия с родителями, которые ворочают неподатливую землю, почти не разговаривают, очень редко видят сына, но принимают его без вопросов.
По сути жизнь героя – незнаменитого профессора, хорошего учителя – череда невозможностей. Он женится по любви, по влюблённости, и очень неудачно. И поначалу ненавидишь эту его жену, девочку из хорошей семьи, абсолютно эгоцентричную, не умеющую справиться даже с обычной обыденностью. Но к концу принимаешь точку зрения Стоунера – она несчастна, и он делает что должно.
И да, он виноват, он не умеет защитить дочку, хоть и делает всё от себя зависящее, чтоб она могла уйти из домашней тюрьмы.
Его любит аспирантка моложе его на двадцать лет, и он её, и они счастливы. И догадавшейся жене это не мешает, мало того, их отношения с женой именно, когда появляется аспирантка, делаются ровней, прекращается постоянная война. И все готовы жить в статусе кво.
Но и в тридцатые годы двадцатого века в Америке профессора и аспирантку можно было выгнать из университета за связь. Если находился враг, который этого хотел.
И Стоунер расстаётся с аспиранткой, потому что иначе им обоим – не сохранить себя – тут не просто профессия, тут личность так сплелась с ней, – не распутаешь. И жена, дочка – и жизнь – в которой – делай как должно и будь что будет – основа.
Незадолго до болезни попадает к Стоунеру её монография, на обложке биографическое – профессор, не замужем... Книга посвящена ему – инициалами...
Я незаметно почти пересказала почти отсутствующий сюжет... Наверно, потому, что хочется открыть эту книгу опять в начале и прочесть ещё раз, и не поверить, что Вильям Стоунер выдуман, и не с кем познакомиться – он умер в год моего рождения...
Я дочитывала Стоунера – и как в детстве, как сто лет назад хотелось изменить происходящее – как в детстве, казалось – а вдруг... И отчаянно хотелось познакомиться с Вильямом Стоунером – выдуманным героем, умершим от рака чуть ли не в год моего рождения в возрасте шестидесяти трёх лет.
Джон Вильямс на поколение младше своего героя. Не знаю, сколько тут биографического, – может, какое–нибудь совмещение себя и собственного учителя? И у Вильяма Стоунера тоже есть в книге учитель...
Преемственность в выборе героя на поколение старше.
Джон Вильямс всю жизнь преподавал в университете Денвера в Колорадо, а в аспирантуре был в университете Миссури. Написал несколько книг, но известности не было. Умер в 94-ом. Его фактически открыли пару лет назад. Сколько, интересно, такого? Забытых удивительных книг?
Вильям Стоунер всю жизнь преподавал в университете Миссури, там, где выучился. Его родители, миссурийские крестьяне, работали на глинистой неподатливой земле, и отправили сына учиться на агронома, потому что случайно получили от уважаемого человека такой совет. И Стоунер учился, как должно, как он всегда учился, как помогал родителям работать на земле.
И пришлось ему в колледже записаться на обязательный общеобразовательный курс по английской литературе – он послушно ходил на занятия, совершенно не понимая, зачем он должен слушать эти лекции, содержание которых ускользало от него, слова не складывались в смысл. И курс этот был тяжелей сложной химии.
Однажды на семинаре ироничный сухой профессор прочитал классу сонет Шекспира и попросил его истолковать. Как всегда, добровольцев не было, и он вызвал Стоунера. Вильям Стоунер не понимал, чего от него хотят, и молчал. Профессор, глядя на него с отчуждением, прочитал сонет ещё раз – «Шекспир говорит с Вами из триста лет назад – вы понимаете, о чём»?
Так бывает, что мир вдруг поворачивается.
Стоунер стал учиться литературе... Его отец безропотно это принял.
Шёл двадцатый век. Вильям Стоунер был в аспирантуре, когда началась первая мировая война. Он не пошёл добровольцем, услышав от того самого учителя, который его разбудил – «война уничтожает всё то, ради чего пишутся книги, работают университеты»...
Это абсолютно трагическая книга. Герой её – не великий учёный, изменивший судьбы науки – он изумительный учитель. И обычный учёный – изучает влияние античности на английскую средневековую и ренессансную традицию. И об этих его научных занятиях читаешь не отрываясь – хотя что нам...
И ещё – в некотором смысле эта книга противоположна «Игре в бисер» – тут не укрытие в университете от двадцатого века – двадцатый век с первой войной, великой депрессией, другой войной – он тут, отрешиться от него нельзя – здесь сознательный выбор героя – сохранение смыслов, красота и наполненность интеллектуального труда. И как ни странно – нет противоречия с родителями, которые ворочают неподатливую землю, почти не разговаривают, очень редко видят сына, но принимают его без вопросов.
По сути жизнь героя – незнаменитого профессора, хорошего учителя – череда невозможностей. Он женится по любви, по влюблённости, и очень неудачно. И поначалу ненавидишь эту его жену, девочку из хорошей семьи, абсолютно эгоцентричную, не умеющую справиться даже с обычной обыденностью. Но к концу принимаешь точку зрения Стоунера – она несчастна, и он делает что должно.
И да, он виноват, он не умеет защитить дочку, хоть и делает всё от себя зависящее, чтоб она могла уйти из домашней тюрьмы.
Его любит аспирантка моложе его на двадцать лет, и он её, и они счастливы. И догадавшейся жене это не мешает, мало того, их отношения с женой именно, когда появляется аспирантка, делаются ровней, прекращается постоянная война. И все готовы жить в статусе кво.
Но и в тридцатые годы двадцатого века в Америке профессора и аспирантку можно было выгнать из университета за связь. Если находился враг, который этого хотел.
И Стоунер расстаётся с аспиранткой, потому что иначе им обоим – не сохранить себя – тут не просто профессия, тут личность так сплелась с ней, – не распутаешь. И жена, дочка – и жизнь – в которой – делай как должно и будь что будет – основа.
Незадолго до болезни попадает к Стоунеру её монография, на обложке биографическое – профессор, не замужем... Книга посвящена ему – инициалами...
Я незаметно почти пересказала почти отсутствующий сюжет... Наверно, потому, что хочется открыть эту книгу опять в начале и прочесть ещё раз, и не поверить, что Вильям Стоунер выдуман, и не с кем познакомиться – он умер в год моего рождения...
no subject
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
no subject
(no subject)
(no subject)