![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
(no subject)
Кажется, первый раз я оказалась в Дордони, в родной деревне Гролежаке в середине апреля. В конце февраля была, в ноябре была, в мае, в июне, в конце апреля – а вот в середине – ни разу.
Мы приехали с Таней и с Бегемотом всего на четыре дня – с Моник повидаться.
Сегодня сбегали через весенний лес, через весенний луг в городок Domme – оказалось 19 c хвостиком километров туда и обратно от дальнего конца деревни, где мы поселились у друзей Анри и Моник. Деревня длинная – дом Анри сразу за мостом через Дордонь, а километрах в двух от реки, у озера мы сейчас живём.
Можно начать перечислять кто цветёт – черешни, яблони, махровые сакуры, а под ногами вероника, звездчатка, первоцветы, земляника... На сирени бутоны почти раскрылись. И пара сумасшедших глициний решили распуститься раньше срока.
Лес в зелёном пуху, луг в одуванчиках. А ореховые деревья позже всех всегда. На мрачных ветках толстые почки.
Ну и виноградник...
...
Только виноградник, забытый в зимних пустотах,
Даже когда проскакало время цветочных затей,
Пока ещё лишён и намёка на живое что-то:
И не представить, что этим чёрным палкам придёт охота –
Стать источником зелёных пиров фигурной листвы
И тяжёлых лиловых кистей!
...
Реестр цветения. И дружественные коровы, к которым Таня рвалась, ¬– всё стадо подошло к изгороди, когда мы мимо шли. А две особо любопытные коровы красавицы тыкались в меня мокрыми тёплыми носами с налипшими на них травинками и лизали меня чуть шершавыми мокрыми язычищами. Ну, а бык – мачо, ответственный за своих дам, поодаль стоял и мычал густым басом. ¬Опять весна... До которой Анри не дожил.
...
Капли тумана – слёзы ветвей, не иначе...
Но деревья ведь долго живут –
так что ж они плачут?
И почему тогда не плачут собаки?
Мы приехали с Таней и с Бегемотом всего на четыре дня – с Моник повидаться.
Сегодня сбегали через весенний лес, через весенний луг в городок Domme – оказалось 19 c хвостиком километров туда и обратно от дальнего конца деревни, где мы поселились у друзей Анри и Моник. Деревня длинная – дом Анри сразу за мостом через Дордонь, а километрах в двух от реки, у озера мы сейчас живём.
Можно начать перечислять кто цветёт – черешни, яблони, махровые сакуры, а под ногами вероника, звездчатка, первоцветы, земляника... На сирени бутоны почти раскрылись. И пара сумасшедших глициний решили распуститься раньше срока.
Лес в зелёном пуху, луг в одуванчиках. А ореховые деревья позже всех всегда. На мрачных ветках толстые почки.
Ну и виноградник...
...
Только виноградник, забытый в зимних пустотах,
Даже когда проскакало время цветочных затей,
Пока ещё лишён и намёка на живое что-то:
И не представить, что этим чёрным палкам придёт охота –
Стать источником зелёных пиров фигурной листвы
И тяжёлых лиловых кистей!
...
Реестр цветения. И дружественные коровы, к которым Таня рвалась, ¬– всё стадо подошло к изгороди, когда мы мимо шли. А две особо любопытные коровы красавицы тыкались в меня мокрыми тёплыми носами с налипшими на них травинками и лизали меня чуть шершавыми мокрыми язычищами. Ну, а бык – мачо, ответственный за своих дам, поодаль стоял и мычал густым басом. ¬Опять весна... До которой Анри не дожил.
...
Капли тумана – слёзы ветвей, не иначе...
Но деревья ведь долго живут –
так что ж они плачут?
И почему тогда не плачут собаки?