![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
новости нашего городка
К нам по Сене приплыл крокодил – огромный деревянный – целое дерево с сучьями, приоткрывшее крокодилий рот.
Самое удивительное, что крокодил этот приплыл прямо к музею Орсэ, под плакучую иву, которая там в воде ветки полощет.
И ещё интересней – то, что крокодила прицепили крепкой верёвкой к стенке набережной...
***
Когда туман к воде сползает постепенно
И облака сидят на креслах площадей,
Я в городе сыром завидую Гогену –
Нездешности его деревьев и людей.
...Сухой чертополох танцует на бумагах,
В редакциях газет – машинок чёрный лом,
А в серых зеркалах, в пустых универмагах
Красавица ольха смеётся над тряпьём.
И небо чёрное над набережной встало
Всё в белых искорках, как старое кино,
И на экран ползёт видение вокзала,
Где паровоз летит в стеклянное окно .
Всё на места свои вернётся непременно.
И утки на воде – как тапочки Дега...
Шуршит буксир Маркé над розоватой Сеной.
И тихо. И рассвет. И тают берега.
Самое удивительное, что крокодил этот приплыл прямо к музею Орсэ, под плакучую иву, которая там в воде ветки полощет.
И ещё интересней – то, что крокодила прицепили крепкой верёвкой к стенке набережной...
***
Gare d'Orsay
Когда туман к воде сползает постепенно
И облака сидят на креслах площадей,
Я в городе сыром завидую Гогену –
Нездешности его деревьев и людей.
...Сухой чертополох танцует на бумагах,
В редакциях газет – машинок чёрный лом,
А в серых зеркалах, в пустых универмагах
Красавица ольха смеётся над тряпьём.
И небо чёрное над набережной встало
Всё в белых искорках, как старое кино,
И на экран ползёт видение вокзала,
Где паровоз летит в стеклянное окно .
Всё на места свои вернётся непременно.
И утки на воде – как тапочки Дега...
Шуршит буксир Маркé над розоватой Сеной.
И тихо. И рассвет. И тают берега.
1995