![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
«Это время тихой сапой...»
Не очень старые фотографии...
Оказывается, за пятнадцать лет меняются лица. А за десять? За пять? За один?
Как это может быть? Вчера, как позавчера, сегодня, как вчера, и как завтра.
На фотографиях видно – прошло время.
Изо дня в день текущая жизнь – за что, почему?
Наша 90-летняя приятельница, прозрев после операции катаракты, взглянула в зеркало – не я, взглянула на старшего сына – не он.
Всю жизнь у меня проблемы с непрерывностью. Мат. Анализ за неё, родимую, терпеть не могу.
По-моему, нас обманывает сон. Заснули одними, проснулись другими.
Голова тянется к подушке, закрываются глаза – вот он, единственный разрыв. Это понимают дети, которые хотят любой ценой не спать.
Я, например, бесконечно пила чай, с хлюпаньем, из блюдца. Но потом всё равно настигало. А сейчас сваливаюсь в кровать в середине ночи – глаза схлопываются....
А если не спать...
Мы-то ведь те же – и десять лет назад, и двадцать, и сколько там ещё...
И не старше мы, – те, кому больше, тех, кому меньше, – просто наша юность сосуществует в одном пространстве с юностью младших.
И плачут дети в тех, кого по несуществующему параметру – возрасту – называют стариками, и говорят, что они ни в чём не виноваты, и хотят любви...
Оказывается, за пятнадцать лет меняются лица. А за десять? За пять? За один?
Как это может быть? Вчера, как позавчера, сегодня, как вчера, и как завтра.
На фотографиях видно – прошло время.
Изо дня в день текущая жизнь – за что, почему?
Наша 90-летняя приятельница, прозрев после операции катаракты, взглянула в зеркало – не я, взглянула на старшего сына – не он.
Всю жизнь у меня проблемы с непрерывностью. Мат. Анализ за неё, родимую, терпеть не могу.
По-моему, нас обманывает сон. Заснули одними, проснулись другими.
Голова тянется к подушке, закрываются глаза – вот он, единственный разрыв. Это понимают дети, которые хотят любой ценой не спать.
Я, например, бесконечно пила чай, с хлюпаньем, из блюдца. Но потом всё равно настигало. А сейчас сваливаюсь в кровать в середине ночи – глаза схлопываются....
А если не спать...
Мы-то ведь те же – и десять лет назад, и двадцать, и сколько там ещё...
И не старше мы, – те, кому больше, тех, кому меньше, – просто наша юность сосуществует в одном пространстве с юностью младших.
И плачут дети в тех, кого по несуществующему параметру – возрасту – называют стариками, и говорят, что они ни в чём не виноваты, и хотят любви...