mbla | (no subject)

А тепло нынче у нас только в Бретани. Не долетает туда этот восточный ветер, лезущий под куртку, под кожу...

А в Париже яркое солнце светит жестокой лампой, и нутряная память о позёмке на просвистанном голом льду, поднимается со дна.

Ледяное солнце сродни палящему в пустыне. Страшной картине ада, в которую я вошла в Израиле, в Негеве, – возле сарая с прокалённой железной крышей, среди раскалённых камней под бесцветным солнцем хамсина.

Зимнее солнце палит распустившиеся невовремя нарциссы, – нечего расцветать – головой думать надо – февраль на дворе, зимарь чёртовый.

И мечтаешь о западном ветре, сыром, кидающим дождь в лицо, о бретонских зимних бурях – как давно я завидую всем этим фотографиям – волн, маяков. Дышит океан на океанских улицах в деревнях в западной Бретани – как иначе назовёшь улицу, идущую вдоль воды.

И через всегдашний иррациональный страх, пришедший ещё из «Снежной королевы» – вечность ледяными буквами – клумбы с замёрзшими маргаритками, спалённые нарциссы, жёсткий свет, - а что, сесть в тёплую машину – уехать хоть в ближнюю Нормандию, до Бретани далеко – а и в Нормандии почти тепло – выйти на приморскую тропу – и пусть хлопает пена о песок, и может удастся носом поймать клочок западного ветра, клочок моря – и «пускай шумит над огурцами дождь»...