![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
и раз, и двас... а триса нету
1. Некоторые птицы на зиму ленятся улетать к теплу – малиновки прыгают по веткам, да радуются тому, что оранжевые их грудки теперь всякому и каждому видны. Дрозды к вопросам отлёта подходят индивидуально, – их зимой меньше, но всё ж некоторые лентяи остаются –доклёвывать рябину, шиповник...
Цветы, конечно, летать не умеют. Это только на весь мир прославленная великая шимпиха Алиса, впервые увидев бабочку, сказала выучившим её языку глухонемых людям, – птица-цветок. А может, история эта и легенда...
Так или иначе, нелетучие растения только цветеньем могут показать фигу зиме.
Некоторые так и поступают. В лесу Фонтенбло цветёт всякая мелочь.
На кустах вереска среди сушёного гербария изредка попадаются живые души.
А ещё торчат столбиками вверх полуневзрачные синие соцветья, и я вдруг вспомнила, как их зовут, – андреев крест.
Имя выскочило прямо из любимого определителя растений Нейштадта.
Валяются в пыли полузабытые названия, за которыми – лето, Усть-Нарва, заросли сирени, незабудки у края канавы, черничник в тёмном лесу – грушанка, одноцветка крупноцветная...
И значит, в дырявом кармане, за подкладкой, завалившийся, всегда может найтись всамделишний ключ...
...
2. Бежала утром по тихой улице возле станции – деревья там не облетели – лимонная берёза, гингко в золотой чешуе...
Какая удивительная пошлость – «ты так же сбрасываешь платье, как роща сбрасывает листья» – совершенно неинтересно, как там Лара платье сбрасывала, а потом, неизвестно зачем, ещё и халат с шёлковой кистью надевала. Вне всякой логики.
А как вот это гингко листья сбросит, хочется знать – может, встряхнётся, как мокрый пёс, – чтоб в «замри-умри-воскресни» поиграть до весны...
Цветы, конечно, летать не умеют. Это только на весь мир прославленная великая шимпиха Алиса, впервые увидев бабочку, сказала выучившим её языку глухонемых людям, – птица-цветок. А может, история эта и легенда...
Так или иначе, нелетучие растения только цветеньем могут показать фигу зиме.
Некоторые так и поступают. В лесу Фонтенбло цветёт всякая мелочь.
На кустах вереска среди сушёного гербария изредка попадаются живые души.
А ещё торчат столбиками вверх полуневзрачные синие соцветья, и я вдруг вспомнила, как их зовут, – андреев крест.
Имя выскочило прямо из любимого определителя растений Нейштадта.
Валяются в пыли полузабытые названия, за которыми – лето, Усть-Нарва, заросли сирени, незабудки у края канавы, черничник в тёмном лесу – грушанка, одноцветка крупноцветная...
И значит, в дырявом кармане, за подкладкой, завалившийся, всегда может найтись всамделишний ключ...
...
2. Бежала утром по тихой улице возле станции – деревья там не облетели – лимонная берёза, гингко в золотой чешуе...
Какая удивительная пошлость – «ты так же сбрасываешь платье, как роща сбрасывает листья» – совершенно неинтересно, как там Лара платье сбрасывала, а потом, неизвестно зачем, ещё и халат с шёлковой кистью надевала. Вне всякой логики.
А как вот это гингко листья сбросит, хочется знать – может, встряхнётся, как мокрый пёс, – чтоб в «замри-умри-воскресни» поиграть до весны...
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject