(no subject)

[mbla]

В шесть утра просыпаться нельзя – известное дело, в голову лезут самые чёрные мысли – а в девять, когда лёг в два с хвостиком после того, как горы грибов – ну, не горы, холмики небольшие, – ну, почистил, ну, сварил, ну, кинул на сушилку посудную – пусть посохнут – чтоб завтра на сковородку – просыпаться в девять, когда хотелось бы доспать до десяти, правильно ли?

И топает по голове, и щекочет усами Гриша, и тонко звенит забоданный Таней торшер…
Чёрные мысли – после Васьки, – не лезут, о чём им…

Только о разной собственной вине – не вине – беспомощности – бедах упущений? И забыть нельзя, нет страшней, чем забыть, как не смог чего-то… В чёрном коридоре жалобно тонким голосом лает Катя – и просыпаюсь, сползаю с кровати через сон, с мучительной мыслью, что на работу утром, и спать осталось мало часов… Иду к Кате, поднимаю тяжёлую ньюфскую голову – что, Катя, что? Поздней осенью, последней Катиной осенью… Последней Васькиной осенью…

Comments

[albir.livejournal.com]

Знаешь, а ведь всегда есть в чем себя упрекнуть. На до ли? Разве это от нас зависит? Там длинный разговор. Я, кажется, понял в чем дело. Но это не для ЖЖ.

[mbla.livejournal.com]

Всегда! И это нормально. И мне очень важно помнить, где я могла, или не могла что-то... Мне очень важно помнить... И ты прав, длинный разговор - у Жюсьё