![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Entry tags:
Об Окуджаве
Выношу из комментов почти без изменений
Посредственные стихи и никакая музыка.
Мы имеем дело с другим явлением, и чтоб его понять, надо понять, почему люди любят петь.
Окуджава - это социальное действо, включающее соучастие.
Люди делают что-то вместе, - ходят в походы, поют, - хорошо, когда возникает ощущение "своих", а в юности не просто хорошо, а почти и необходимо для очень многих, вовсе не более глупых,чем те, кому этого не нужно, людей.
Это этап социализации. И крайне важный.
От того, что именно люди поют, зависит отчасти и то, какими эти люди станут, когда совсем вылупятся.
А в железной стране, полной бряцающего официоза, Окуджава, и не только он, дал язык этой вот социализации, этому отделению своих от не-своих, он противостоял фашизму. Противоположная Окуджаве социализация - фашизация.
И язык он дал не словесный и не музыкальный, а именно - песенный.
Безусловно есть люди, у которых нет потребности в такой совместности, нет и потребности в пении.
С вырастанием эту потребность часто перерастаешь, и перерастание может быть благодарным.
Сейчас я вспоминаю Окуджаву не слишком часто, и моя потребность в совместности - куда меньше.
Но идя через мост под ветром я иногда бурчу себе под нос именно его, и раз в сто лет мы радостно или наоборот грустно поём под гитару и вспоминаем, и осознаём, что по сути, по главной сердцевинке, люди не меняются, и врут все зеркала.
Папа, сноб, знал тьму стихов наизусть, читал все последние годы Бродского и Мандельштама, папа, которому в голову не могло придти читать Окуджаву, пошёл на его похороны.
Потому что Окуджава был, наверно, лучшим из тех, кто дал язык нашей тогдашней совместности, потому что он был своим...
Посредственные стихи и никакая музыка.
Мы имеем дело с другим явлением, и чтоб его понять, надо понять, почему люди любят петь.
Окуджава - это социальное действо, включающее соучастие.
Люди делают что-то вместе, - ходят в походы, поют, - хорошо, когда возникает ощущение "своих", а в юности не просто хорошо, а почти и необходимо для очень многих, вовсе не более глупых,чем те, кому этого не нужно, людей.
Это этап социализации. И крайне важный.
От того, что именно люди поют, зависит отчасти и то, какими эти люди станут, когда совсем вылупятся.
А в железной стране, полной бряцающего официоза, Окуджава, и не только он, дал язык этой вот социализации, этому отделению своих от не-своих, он противостоял фашизму. Противоположная Окуджаве социализация - фашизация.
И язык он дал не словесный и не музыкальный, а именно - песенный.
Безусловно есть люди, у которых нет потребности в такой совместности, нет и потребности в пении.
С вырастанием эту потребность часто перерастаешь, и перерастание может быть благодарным.
Сейчас я вспоминаю Окуджаву не слишком часто, и моя потребность в совместности - куда меньше.
Но идя через мост под ветром я иногда бурчу себе под нос именно его, и раз в сто лет мы радостно или наоборот грустно поём под гитару и вспоминаем, и осознаём, что по сути, по главной сердцевинке, люди не меняются, и врут все зеркала.
Папа, сноб, знал тьму стихов наизусть, читал все последние годы Бродского и Мандельштама, папа, которому в голову не могло придти читать Окуджаву, пошёл на его похороны.
Потому что Окуджава был, наверно, лучшим из тех, кто дал язык нашей тогдашней совместности, потому что он был своим...
мир стоит на умении танцевать Мольер