![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Кошки – не говорят по-человечьи – всё только мяв, да мырк.
Может быть, во сне кошкам показывают кино?
Гриша ночью приходит из сада на нашу с Васькой кровать, на которой я теперь сплю по диагонали. Хвостом меня мазнёт, в ухо мыркнет, уронит на кровать сосновую иголку и устроится в ногах, как Васька её учил, – спать до утра.
С Таней она бегает, предлагает ей голову на пожевать, залезает под стул и хихикает, уворачивась от вредного щенка, который пытается задними ногами её лягнуть.
Но – Гриша больше не ходит в рощу. Когда мы возвращаемся с прогулки, она встречает нас с Таней на садовой дорожке... А что делать в роще без Кати? И ведь дело не в том, что Катя была защитой, – Гриша и одна оставалась в роще, когда мы уходили к морю... Она охотилась на кузнечиков и ждала нас, и выбегала нам навстречу из кустов, из колючек, заслышав наши с Васькой голоса. Она бежала сначала к Кате – потереться носом о нос, встав на цыпочки, – и ныряла ей под живот.
Я не знаю, как на кошачьем языке сказать, что в мире – дыра...
Синявскому, когда их кошка заболела, и её надо было лечить таблетками, и она царапалась и отплёвывалась, было так перед ней неловко – ведь человек, попадая в больницу, понимает, что либо поправится, либо помрёт, а кошка-то ничего не знает...
Но дыры образуются и в лишённых рефлексии кошачьих мирах...
Может быть, во сне кошкам показывают кино?
Гриша ночью приходит из сада на нашу с Васькой кровать, на которой я теперь сплю по диагонали. Хвостом меня мазнёт, в ухо мыркнет, уронит на кровать сосновую иголку и устроится в ногах, как Васька её учил, – спать до утра.
С Таней она бегает, предлагает ей голову на пожевать, залезает под стул и хихикает, уворачивась от вредного щенка, который пытается задними ногами её лягнуть.
Но – Гриша больше не ходит в рощу. Когда мы возвращаемся с прогулки, она встречает нас с Таней на садовой дорожке... А что делать в роще без Кати? И ведь дело не в том, что Катя была защитой, – Гриша и одна оставалась в роще, когда мы уходили к морю... Она охотилась на кузнечиков и ждала нас, и выбегала нам навстречу из кустов, из колючек, заслышав наши с Васькой голоса. Она бежала сначала к Кате – потереться носом о нос, встав на цыпочки, – и ныряла ей под живот.
Я не знаю, как на кошачьем языке сказать, что в мире – дыра...
Синявскому, когда их кошка заболела, и её надо было лечить таблетками, и она царапалась и отплёвывалась, было так перед ней неловко – ведь человек, попадая в больницу, понимает, что либо поправится, либо помрёт, а кошка-то ничего не знает...
Но дыры образуются и в лишённых рефлексии кошачьих мирах...
no subject
Я эту кошку давно уважаю. А после нынешнего лета, когда она меня ни разу не цапнула, не кусала и велела гладить, еще больше.
no subject
no subject
no subject
no subject
И как они плачут порой - тоже видел.
no subject
no subject
Впрочем, очеловечивание зверя мне тоже не свойственно. Ничего антропоморфного ни на каком уровне.
Просто когда с кошкой с ее котенчества разговариваешь, она пытается говорить с тобой, начинаешь понимать, когда ей действительно плохо, когда тревожно, потому что, допустим, хозяйка уехала на две недели. И так далее.
no subject
no subject
Но это Красноярск-26. Там такие кобельки по запретке бегали.
no subject
no subject
Заходить в ту комнату она стала только тогда, когда увезли бабушкину мебель и сделали ремонт.
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
no subject
Коммент почему-то относился к хвосту фразы "а кошка-то ничего не знает". Как-то так случайно вышло.
no subject
no subject
no subject
no subject