(no subject)

[mbla]

В Эрмитаже в детстве, лет в шесть, у меня был самый-самый любимый герой – громадный Зевс – мраморный с курчавой бородой, с посохом и на троне – ну, не скажешь ведь на стуле про такое громадно-торжественно прекрасное.

Мы с папой ходили на него глядеть довольно часто. Все остальные мраморные боги меркли по сравнению с этой римской копией. И сидел поодаль от всех остальных эрмитажных богов и героев, и излучал он мощь, радость, торжество.

Греческие боги вообще завораживали – по абсолютно любимой книжке Успенского, где подвиги Геракла и золотое руно. Никогда я так не любила суховатые пересказы Куна, прочитанные позже.

Сегодня утром с эстакады из окна поезда я глядела на толпящиеся бетонные многоэтажки, на много неба над ними – высоко оно было синим, а пониже, касаясь крыш, облака – пышно клубились взбитыми сливками на тарелке, – сизые с чёрносмородиновым сиропом, белые.

И я отчётливо увидела своего Зевса – как он подпоясав хитон, или во что он там одевался, эти облака гигантской кистью густо наносил на синеву, – и от толщины мазки выпирали из неба, неудержимо тянуло их потрогать пальцем.

Огромный с загорелыми ручищами, – делом занимался, не в игрушки играл!

Вот поработает как следует и отправится трахать очередную земную тётку – героев заделывать.

Жевать козий сыр, да оливки, пить вино, посвистывать...

Мы заехали в город, и за громоздящимися домами он исчез...

ПРОСТО ТАК...

Чертить что-то архимедное палочкой на песке,

Лопать козий сыр, попивать разведённое вино...

А лет через пятьсот вдруг придёт

Дикарь в железной кастрюле на дурацкой башке,

И вот уже многое немыслимо усложнено!

А настоящее всё из простых игрушек произошло, как ни странно:

Как поэмы – из мифов, и романы из притчей про дураков,

Даже электроника в конечном счёте – из рыбки, той деревянной,

Которая была первым компасом эллинских моряков.

Дикость вечно полна значительных ритуалов:

И спустя лет ещё... ну, скажем, опять пятьсот,

Каких только выкрутасов история не наизобретала:

Всякие пушки, да кринолины, все несчётные «сверх...» и «под...»...

А когда эта важность ритуального быта

Расхулиганившимся Возрожденьем потеснена была,

Она подарила на прощанье нам растресканное корыто:

Вернуться к античности Европа так ведь и не смогла!

Настоящую Элладу мы ощущаем в почти музыкальном желанье

Сыр и маслины жевать, пить вино, топать куда-то сквозь курчавый пейзаж...

Это легко удаётся, если оставить за бортом вниманья

Все солидные сочиненья, прежде, чем их нащупает карандаш...

Вот морковка для ослика святого Мàртина,– это достойно!

Или – когда Пан, из озёрного тростника смастерил свирель...

Настоящая история – не интриги, да войны,

А смена сказки сказкой –

Неожиданный результат, а не цель!

Comments

[http://users.livejournal.com/roxana_/]

И я помню этого Зевса, но меня мраморные боги как-то не впечатляли - слишком одинаковыми казались (а по Эрмитажу меня с 4 лет водили, как слона по улицам, наверное). Меня больше в Египет тянуло. А вот книжку Успенского я любила и люблю, она у меня сохранилась, непонятно какого года издания (кажется, начало 40-х или вообще 1939), и я с тоской понимаю, что никто ее уже читать не будет, бережно страницы переворачивая, потому что в ней картинок нет! Будут глупого Куна не столько читать, сколько смотреть, а еще появилась книжка с подвигами Геракла не помню в чьем пересказе - оригинальная редакция, так сказать. С кучей идиотского вранья. Автора четвертовать и сжечь. Но... внуки смотрят картинки и запоминают хрен знает что. Увы.

[http://users.livejournal.com/_m_u_/]

Ах, какие выпуклые и сочные образы, вижу, вижу! Зевса помню, а Успенский не достался, только Кун, но все равно любила

[uhu-uhu.livejournal.com]

Зевс - да, мощь! И вообще греческие боги самые любимые были. Какие-то они человечные что ли.
А в Эрмитаже меня больше всего притягивал Лоокоон. Просто глаз оторвать не могла.
Так приятно читать про наше общее детство.:)