Из колодца

Вот и дождик покрапал. Мы как раз на ферму ездили под его шуршанье – осеннее утешение – яблоки, да помидоры, да георгины – а утром в полусне показалось, что на море пора бежать – выкатываться в день. Но нет.

Написал тут Ирис – такое вот всем присущее «…не смерть даже оказывается самым ужасным, а вот эта самая безвозвратность. …»


***
В Компьенский лес уходят кони,
И колокольня смотрит в даль,
Ей всё равно – пусть ветер гонит
Листву в пустой  Мориенваль.

Так эта осень бесконечна,
Что нет ни света ей, ни тьмы,
И падает не солнце – свечка
За пикардийские  холмы.

Витраж, как паутина, славит
Былую лёгкость летних дней,
Но отведи глаза – раздавит
Романской тяжестью камней!
Белёсый сон ползёт в долины,
Сглотнув измученную даль,
Как будто брызги мокрой глины
Летят в глухой Мориенваль,

Где церковь – тёмная немая
Тысячелетняя стена
На контрфорсах поднимает
Чужих монахов имена.
                                                       1979 г.

И вот мы с Васькой и с Нюшей на поводке вышли в лес из деревни, там дорога в горку идёт, и у поворота, за деревьями, светящимися на солнце, шпиль.
И почему-то перед глазами с тех пор вдруг ни с того, ни с сего – рыцари – втроём (почему? Из Васнецова что ли? Так, где имение и где вода?) – на трёх мощных конях – стоят и глядят на этот шпиль, на каменную стену за лиственной дырявой стеной, руку к глазам козырьком от солнца приставив, ­­­– какое, милые, у нас тысячелетье на дворе? Церковь девятого века…

***
Вчера мы посмотрели фильм Манского о Горбачёве. Бесконечно грустный. Ни на один вопрос Горбачёв не ответил. Чего мы не знали, того и не знаем, и наверно, и не узнаем никогда, почему он дал Ельцину себя переиграть.
А человеческая хрупкость, старость, немощность, – до слёз. И вот – 26 лет он прожил без Раисы. Фильм-то получился не о политике, а о любви. Об очень старом одиноком человеке, который когда-то повернул огромный скрипучий руль.
А умер при владычестве вшей-убийц.

***
Ямб связан с осенью.  Но не
Её, а ямба я боялся,
(Банальность  что ли мнилась мне?)
Зато сливался дактиль вальса
С листвой, кружащейся в окне,
Хоть осень, в общем, не по мне.
И об неё я спотыкался
Не раз и в яви, и во сне....

Нет, лето всё же многозначней...
Над средиземною волной
Кружит мир лепестков прозрачный!
Он олеандровой стеной
Скрыт от еловой чащи мрачной,
Скрыт  с пиниями (и со мной)
От шума улицы ночной,
От рока музыки  стальной,
От грядки  дачной пастерначной,
От города и городка...

А вальс?...  И  вальс умолк,
Но, вроде –
Копытный стук издалека –
Там скачет год верхом на годе,
А я пойду пешком, пока.
Ведь ясно же, что ноги ходят
До той поры, пока строка
Звучит...
                                  15 января 2012

Вот такую историю рассказала сегодня в ФБ Света Огнева. Я Свету по жж знаю очень давно. Она sevetra

"Много лет назад, в конце 90-х, я проходила практику в небольшом городе. Рынок, мясокомбинат, ветеринарная станция. И жила в это время у хороших людей, не родственников, просто они хорошо ко мне относились и у них была еще одна койка - денег на жилье практикантам не полагалось.
Начиналось все обычно. В этой семье рос сын, немного оболтус, который не сумел никуда поступить, здоровье у него было хорошее, и в 18 лет его забрали в армию. Родители пытались этого не допустить, я предлагала взять парня в Москву, перекантоваться (как? сколько? до 27 лет?..), но было сделано несколько ошибок, несколько договоренностей не сработали и в армию чувака забрали.
Почти без подготовки он попал в Чечню.
Его маме было тогда чуть больше сорока лет, это был ее единственный сын. Здоровье у нее посыпалось резко и сразу. Отчим парня был чуть старше, сохраннее, и они начали пытаться выцарапать сына из зоны боевых действий.
Первая поездка чуть не кончилась их гибелью.
Вторая была более успешной, получилось увидеться. Все было плохо. Дедовщина, недостаток еды, следы избиений, в которых парень не признавался. Забрать его не смогли.
Пара чуть не развелась, потому что такие ситуации никому не помогают, но... ситуацию спасло то, что люди эти всю жизнь были альтруистичны и помогали всем, до кого дотянутся.
Лет двадцать назад у них дома жил какой-то человек, впоследствии ставший военным чином, которого они умудрились найти. Он помог с "договоренностью". Если коротко - помог выкупить парня.
И с третьей попытки его удалось с войны забрать. Живым и даже не раненым.
Стоило это запредельно, но никто не сожалел.
Парень был цел. Правда, он почти не разговаривал. Никуда не хотел выходить. От психиатрической помощи отказывался. Мать следила, чтобы он не пил. Он все равно пил, но ему доставалось только пиво, мать очень следила.
И продолжала искать помощь, потому что было ясно, что ничего не закончилось. В дело шло все - притащенные домой психологи, священник, многочисленные "бывалые и знающие жизнь" друзья, кажется, даже колдуны. Нашлась девушка, с которой он встречался до армии, а потом перестал писать, и она думала, что просто он ее оставил. Девушка все еще любила - не парня, наверное, но его романтический образ. И согласилась прийти.
С ней парень стал разговаривать, ей удалось начать выводить его гулять.
Где-то в это время я снова жила, на этот раз не у этой семьи, а в селе рядом. Уже работала. У меня был дом с вишневым садом, и я пригласила всех в гости, пообщаться, и, заодно, собрать уже эту вишню.
К тому времени человек молчал, кроме простых бытовых тем, примерно год. С девушкой тоже, кажется, молчал, да.
И вот, при сборе вишни, в компании этой девушки - ей было лет 20 - и примерно такой же меня - его первый раз прорвало.
Тут надо сделать отступление. Я к тому времени примерно знала, как правильно слушать, как заткнуть свои реакции, слышала уже много плохих историй, и, в целом, была даже готова, насколько это возможно.
Я думала, что будет рассказ о войне и убийствах. Но был рассказ совсем о другом. О походах "на мародерку". Это когда армия заходит в брошенное разгромленное село, идет по домам и грабит их.
Так вот. Походы "на мародерку" были обязательным делом для всех. Отказаться от этого было нельзя. Вся часть внимательно следила, чтобы сходили хоть раз ВООБЩЕ ВСЕ. За отказ избивали, могли, вероятно, и убить. Или запугивали - я не знаю.
И парень тоже пошел. Там были обычные не очень богатые дома. Ковры на полу и на стенах, дешевые телевизоры и радио, никаких еще мобильных телефонов. Не новая бытовая техника, посуда. Украшения.
Украшения. Золото, серебро. Цепочки. Колечки.
Он говорил, что сначала сделал вид, что набрал золота, потом выложил все обратно. Над ним смеялись. Потом недвусмысленно намекнули, что надо взять. Потом, естественно, били. Он взял кольцо с зеленым камнем, серебряное. На этом от него частично отстали. Достаточно, он был замазан, даже хорошо, что не взял много, другим больше достанется.
И после этого замолчал.
Он хотел выбросить это кольцо, когда за ним приехали родители, и почему-то не смог. Хотел сказать, куда именно его надо вернуть, но понял, что не может сказать уже и это.
В результате таскал год это кольцо в нагрудном кармане, и не знал, что делать с ним и с собой теперь.
Ясно, что жить как раньше было нельзя. Ну он и не жил.
К концу рассказа девушка куда-то делась, осталась только я. Никто не плакал, я чувствовала то, что сейчас называется "дереализация" и лихорадочно думала, что с этим всем делать.
Было ясно одно - кольцо это надо срочно забрать. Светлая мысль о том, что тогда и я окажусь зацеплена этим же самым, меня не посещала - я была очень уверена в себе.
- Дай его сюда, - сказала я, - я сделаю над ним обряд, и тебя, может, отпустит.
- Фиг там, это уже не отпустит. И куда ты его денешь? Его же нельзя носить... Его нельзя продать или выкинуть же.
- Я его похороню. Похороню, как хоронила сбитых кошек. Около кладбища. Как будто ты сбил на машине кошку. Котенка.
И я сделала это. С обрядом проблем не было, ясно, что надо было ночью, зажечь огонь, помолиться, как умею, попросить прощения у той женщины, что его носила. Логически было ясно, что это ничего не значит. Мне было наплевать на логику.
Для сказки можно было бы написать, что на этом все кончилось и стало хорошо, но это, конечно, не так. Парень не стал как раньше, но допустил до себя помощь, стал разговаривать сначала со священником, потом с психиатром. На той девушке он женился, они взяли котенка. Парень пошел работать на завод, где работал его отчим, и, в целом, вел такую же жизнь, как его родители - старался помогать людям, не пить ничего крепче пива.
Пытался ходить в церковь и стать религиозным, с этим как-то не очень получилось.
Я не знаю, зачем я пишу эти истории.
Они бы имели значение 20 лет назад. Они бы имели значение для тех, у кого дети шли в армию. Сейчас они значения уже не имеют, поздно."

Дорогие друзья с украинским гражданством, оказавшиеся в России. Автобусы ecolines и luxexpress Россия-Прибалтика/Финляндия по-прежнему функционируют (причем по два автобуса на рейс, на 8 марта билеты еще есть, правда первые подняли расценки аж на 50 евро, у люксэкспресса расценки остались довоенные). Нужен только пцр 48-часовой (а Эстония и вообще принимает любые вакцины, включая спутник). Копируйте и передавайте дальше, вдруг кому-то поможет. NB гражданам Украины мужского пола лучше иметь любую пусть даже неформальную бумагу что их ждут там-то и там-то, для перформанса, учебы, чего угодно. Иначе говорят могут быть проблемы с российскими пограничниками. Дорогие друзья с российским гражданством и действующими шенгенскими визами - можно попытаться с бумагами, что вам нужно на лечение, учебу и пр. Опять же мальчикам нужны куда более серьезные основания для выезда, но может повезти. Ноутбуки не брать, с телефонов все снести (а еще лучше взять другой телефон, а старую симку переправить с кем-то еще). Если ничего не будет цеплять особистсткий глаз сразу, возможно им станет лень. Готовьтесь что мурыжить будут, но пока еще вроде ттт чаще всего мурыжат, а потом отпускают. Всем удачи.

gasterea прислала ссылку на запись концерта Галича в 75-ом году в Вашингтоне, из архива Фрумкина.

Всё, само собой, на языке, в ушах, наизусть – с трудом удерживаешься, или и вовсе не удерживаешься от того, чтоб не бормотать, опережая.

А «Когда я вернусь» я услышала под Новый год с 79-го на 80-ый в Провиденсе, Род-Айленд. И мне было почти 26 лет, и мы слушали Галича с ленинградскими друзьями, приехавшими из Нью-Йорка. И Ленка ревела как белуга. И казалось, всё главное осталось там, в той жизни, и невдомёк было, что впереди такая разная жизнь, и столько её, нет, несколько жизней…

https://www.facebook.com/groups/A.Galich/posts/1147366616012408/