(no subject)
Nov. 13th, 2006 10:48 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaПочему по утрам я так люблю смотреть через стёкла кафе – через два стекла – если автобусное посчитать – как человек за стойкой варит кофе, перетирает посуду, люблю смотреть на посетителей, на руки вокруг чашки, слышать шелест переворачиваемых страниц?
Атавизм какой-то. Когда-то читанные «там где чисто, светло» и «гарсон, кружку пива».
Почему-то именно утреннее кафе – эффект замирания времени – отодвигания начала дня, украденных личных минут, когда ты нигде – из одного места уехал, в другое ещё не приехал.
Раньше я утром заходила по дороге выпить кофе и съесть круассан, потом перестала – смешно ведь пить кофе где-то, когда в собственном офисе отличная кофейная машина, ну и все знают, что если каждый день есть круассаны, так когда-нибудь и в дверь не пролезешь.
К тому же в офисе можно пить кофе, вперившись в экран, и лить его на клавиатуру.
Вот я и смотрю на эти привычные утренние городские жесты – из окна автобуса.
А лучшие на свете кафе – итальянские бары. Такие, где по вечерам мужики играют в карты и пьют вино из бочки, в каком-нибудь углу, куда по счастью не забредают туристы, потому что нет там ничего, кроме просто-домов и олеандров по краю тротуара.
Лучшее белое вино, которое я в жизни пила, было в таком вот баре в Триесте, – рислинг, нам его наливали в бутылки из-под «фанты». И лучший кофе тоже был в Триесте – его варила круглая симпатичная женщина в маленьком кафе у самого вокзала. Мы заходили туда втроём, и Джейк с ужасающим американским акцентом просил tre cappuccini, а тётенька не могла отказать себе в удовольствии и переспрашивала «due?». И так каждое утро.
Мы сняли квартиру на месяц у американца, постоянного жившего в Триесте и уехавшего на каникулы к себе в Колорадо. А в кафе заходили по дороге – от вокзала отправлялись автобусы в физический институт.
Перед отъездом я спросила у тётеньки, какой сорт кофе она употребляет, купила несколько пачек, – и зря – в обычной кофейной машине с меньшим давлением получалось совсем не вкусно, с привкусом горелого.
Я очень давно не была в Триесте, лет 17, наверно, я много-где-давно-не-была, потому что нельзя быть всюду всё время, невозможно пытаться ловить за хвост разные жизни и вязать их воедино возвращениями.
И всё равно день за днём не вспомнить всё, что происходило, не сделать непрерывным дискретное, да и не надо, наверно.
Только вот выхватываются из тьмы – мужик на огромной лопате засовывает в печку самую вкусную пиццу – в Турине, стрижи в небе над собором, дождь и лодка-клумба на набережной в Стрезе, запах брезентовой палатки.
Да мало ли что ещё.
Атавизм какой-то. Когда-то читанные «там где чисто, светло» и «гарсон, кружку пива».
Почему-то именно утреннее кафе – эффект замирания времени – отодвигания начала дня, украденных личных минут, когда ты нигде – из одного места уехал, в другое ещё не приехал.
Раньше я утром заходила по дороге выпить кофе и съесть круассан, потом перестала – смешно ведь пить кофе где-то, когда в собственном офисе отличная кофейная машина, ну и все знают, что если каждый день есть круассаны, так когда-нибудь и в дверь не пролезешь.
К тому же в офисе можно пить кофе, вперившись в экран, и лить его на клавиатуру.
Вот я и смотрю на эти привычные утренние городские жесты – из окна автобуса.
А лучшие на свете кафе – итальянские бары. Такие, где по вечерам мужики играют в карты и пьют вино из бочки, в каком-нибудь углу, куда по счастью не забредают туристы, потому что нет там ничего, кроме просто-домов и олеандров по краю тротуара.
Лучшее белое вино, которое я в жизни пила, было в таком вот баре в Триесте, – рислинг, нам его наливали в бутылки из-под «фанты». И лучший кофе тоже был в Триесте – его варила круглая симпатичная женщина в маленьком кафе у самого вокзала. Мы заходили туда втроём, и Джейк с ужасающим американским акцентом просил tre cappuccini, а тётенька не могла отказать себе в удовольствии и переспрашивала «due?». И так каждое утро.
Мы сняли квартиру на месяц у американца, постоянного жившего в Триесте и уехавшего на каникулы к себе в Колорадо. А в кафе заходили по дороге – от вокзала отправлялись автобусы в физический институт.
Перед отъездом я спросила у тётеньки, какой сорт кофе она употребляет, купила несколько пачек, – и зря – в обычной кофейной машине с меньшим давлением получалось совсем не вкусно, с привкусом горелого.
Я очень давно не была в Триесте, лет 17, наверно, я много-где-давно-не-была, потому что нельзя быть всюду всё время, невозможно пытаться ловить за хвост разные жизни и вязать их воедино возвращениями.
И всё равно день за днём не вспомнить всё, что происходило, не сделать непрерывным дискретное, да и не надо, наверно.
Только вот выхватываются из тьмы – мужик на огромной лопате засовывает в печку самую вкусную пиццу – в Турине, стрижи в небе над собором, дождь и лодка-клумба на набережной в Стрезе, запах брезентовой палатки.
Да мало ли что ещё.
