Дмитрий Быков о Пастернаке
Nov. 23rd, 2006 04:35 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaПервое слово, которое приходит мне в голову в связи с этой книгой, слово, которое я в принципе не люблю за некую его неопределённость, эдакую отрицательность без конкретности, – пошлость.
Книга Быкова не о творчестве Пастернака, хотя там есть и кое-какой разбор стихов, как мне кажется, поверхностный и полный очевидностей.
Книга – прежде всего биография.
И, честно говоря, я вообще задумалась о допустимости жанра.
Биография может превратиться в роман, где действуют живые люди, и мы будем читать, волнуясь и сопереживая. Таков «Лунин» Эйдельмана.
Но когда нет художественного осмысления биографии, очень велик риск превращения её в копанье в чужих постелях и чужом быте, в подглядыванье в замочную скважину.
Быков печатает выдержки из интимных писем, отнимая privacy (отсутствующее по-русски слово, но всё-таки не понятие!) не только у Пастернака, но и у людей, которые по тем или иным причинам попали в его орбиту.
Он цитирует письмо Евгении Пастернак, в котором она умоляет Пастернака не бросать их с Женёнком. Он сообщает, что после смерти старшего общего с Нейгаузом сына Зинаида Николаевна отказалась спать с Пастернаком. Он рассуждает о том, делала ли Ивинская от Пастернака аборт, подробно описывает симптомы её болезни...
Ему доподлинно известно, что Пастернак умер от рака лёгких, которым заболел в тот день, когда его потащили в ГБ после опубликования на Западе стихотворения «Нобелевская премия» – Быков точно знает, что скоротечные раки бывают только о нервным причинам.
Насколько я понимаю, З.Н. и Ивинская были в своих мемуарах исключительно откровенны, каждая из них яростно доказывала, что именно она и есть Лара из «Доктора Живаго». Так что часть сведений Быков почерпнул непосредственно от дам. Но ведь это дела не меняет.
И опять же – я вполне могу представить себе проникновение в книгу самых интимных деталей, если речь идёт о романе, в котором главное действующее лицо историческая личность. Правда, при условии, что роман талантлив!
Но Быков не пишет романа, его книга – описательная биография.
А собственно в чём смысл подобной книги?
Сейчас я читаю литературную биографию Бродского, написанную Лосевым, и тоже вышедшую в ЖЗЛ.
Эта книга противоположна быковской. Лосев проявляет предельную тактичность, и факты из жизни Бродского появляются в книге ровно в той мере, в какой они необходимы для более глубокого понимания стихов, для понимания корней и путей развития личности.
Вот тут я и начинаю думать, что осмысленны два типа книг о великих людях – литературная биография и биографический роман. Да, собственно, почему только о великих?
...................
Пастернак получился у Быкова удивительно неживым и при этом очень неприятным.
В жизни каждого из нас есть стыдное. В жизни Пастернака тоже было – и хуже нет, чем пытаться стыдное выдавать за единственно верное, даже и не оправданий искать, а просто рассуждать о том, что в логике личности только так человек и мог поступить.
Быков этим всё время занимается – и в отношениях Пастернака с Цветаевой, и в отношениях с Мандельштамом, и в отношениях с Ахматовой, и в отношениях с Ольгой Фрейденберг.
......................
Быков всячески подчёркивает религиозность Пастернака, при этом беззастенчиво передёргивает, утверждая, что природа у Пастернака – хаос, и этому хаотическому миропорядку противостоит миропорядок христианский, вообще забывая, что глубинная суть поэзии Пастернака связана с пантеизмом.
Классический пример из предисловия Синявского к Пастернаку в «библиотеке поэта»:
«Холодным утром солнце в дымке
Стоит столбом огня в дыму.
Я тоже, как на скверном снимке,
Совсем неотличим ему.»
Собственно, цитировать можно до бесконечности, особенно потому, что вообще большое наслаждение – цитировать Пастернака.
….
«Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа.»
…
«Снег идет, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?»
.........
Главным произведением Пастернака Быков считает «Живаго», трактуя его символически.
Я даже и готова согласится с таким толкованием, только всё же прямая даже не символика, а аллегория – Россия = Лара – это уж больно примитивно.
Мне «Живаго» всегда представлялся развёрнутым комментарием к стихам, по-моему, именно в этом качестве он чрезвычайно ценен.
Однако, представить Пастернака без романа можно, а вот без стихов – совершенно никак.
…………
Ещё до того, как я книжку Быкова, злясь, прочитала, я услышала, что огромное её достоинство в том, что Быков сделал Пастернака доступным широким массам, которые, дескать, раньше думали, что Пастернак заумный элитарный поэт, а оказалось, что вовсе нет.
Избави бог от такой доступности, обернувшейся профанацией!
Книга Быкова не о творчестве Пастернака, хотя там есть и кое-какой разбор стихов, как мне кажется, поверхностный и полный очевидностей.
Книга – прежде всего биография.
И, честно говоря, я вообще задумалась о допустимости жанра.
Биография может превратиться в роман, где действуют живые люди, и мы будем читать, волнуясь и сопереживая. Таков «Лунин» Эйдельмана.
Но когда нет художественного осмысления биографии, очень велик риск превращения её в копанье в чужих постелях и чужом быте, в подглядыванье в замочную скважину.
Быков печатает выдержки из интимных писем, отнимая privacy (отсутствующее по-русски слово, но всё-таки не понятие!) не только у Пастернака, но и у людей, которые по тем или иным причинам попали в его орбиту.
Он цитирует письмо Евгении Пастернак, в котором она умоляет Пастернака не бросать их с Женёнком. Он сообщает, что после смерти старшего общего с Нейгаузом сына Зинаида Николаевна отказалась спать с Пастернаком. Он рассуждает о том, делала ли Ивинская от Пастернака аборт, подробно описывает симптомы её болезни...
Ему доподлинно известно, что Пастернак умер от рака лёгких, которым заболел в тот день, когда его потащили в ГБ после опубликования на Западе стихотворения «Нобелевская премия» – Быков точно знает, что скоротечные раки бывают только о нервным причинам.
Насколько я понимаю, З.Н. и Ивинская были в своих мемуарах исключительно откровенны, каждая из них яростно доказывала, что именно она и есть Лара из «Доктора Живаго». Так что часть сведений Быков почерпнул непосредственно от дам. Но ведь это дела не меняет.
И опять же – я вполне могу представить себе проникновение в книгу самых интимных деталей, если речь идёт о романе, в котором главное действующее лицо историческая личность. Правда, при условии, что роман талантлив!
Но Быков не пишет романа, его книга – описательная биография.
А собственно в чём смысл подобной книги?
Сейчас я читаю литературную биографию Бродского, написанную Лосевым, и тоже вышедшую в ЖЗЛ.
Эта книга противоположна быковской. Лосев проявляет предельную тактичность, и факты из жизни Бродского появляются в книге ровно в той мере, в какой они необходимы для более глубокого понимания стихов, для понимания корней и путей развития личности.
Вот тут я и начинаю думать, что осмысленны два типа книг о великих людях – литературная биография и биографический роман. Да, собственно, почему только о великих?
...................
Пастернак получился у Быкова удивительно неживым и при этом очень неприятным.
В жизни каждого из нас есть стыдное. В жизни Пастернака тоже было – и хуже нет, чем пытаться стыдное выдавать за единственно верное, даже и не оправданий искать, а просто рассуждать о том, что в логике личности только так человек и мог поступить.
Быков этим всё время занимается – и в отношениях Пастернака с Цветаевой, и в отношениях с Мандельштамом, и в отношениях с Ахматовой, и в отношениях с Ольгой Фрейденберг.
......................
Быков всячески подчёркивает религиозность Пастернака, при этом беззастенчиво передёргивает, утверждая, что природа у Пастернака – хаос, и этому хаотическому миропорядку противостоит миропорядок христианский, вообще забывая, что глубинная суть поэзии Пастернака связана с пантеизмом.
Классический пример из предисловия Синявского к Пастернаку в «библиотеке поэта»:
«Холодным утром солнце в дымке
Стоит столбом огня в дыму.
Я тоже, как на скверном снимке,
Совсем неотличим ему.»
Собственно, цитировать можно до бесконечности, особенно потому, что вообще большое наслаждение – цитировать Пастернака.
….
«Осень. Древний уголок
Старых книг, одежд, оружья,
Где сокровищ каталог
Перелистывает стужа.»
…
«Снег идет, густой-густой.
В ногу с ним, стопами теми,
В том же темпе, с ленью той
Или с той же быстротой,
Может быть, проходит время?»
.........
Главным произведением Пастернака Быков считает «Живаго», трактуя его символически.
Я даже и готова согласится с таким толкованием, только всё же прямая даже не символика, а аллегория – Россия = Лара – это уж больно примитивно.
Мне «Живаго» всегда представлялся развёрнутым комментарием к стихам, по-моему, именно в этом качестве он чрезвычайно ценен.
Однако, представить Пастернака без романа можно, а вот без стихов – совершенно никак.
…………
Ещё до того, как я книжку Быкова, злясь, прочитала, я услышала, что огромное её достоинство в том, что Быков сделал Пастернака доступным широким массам, которые, дескать, раньше думали, что Пастернак заумный элитарный поэт, а оказалось, что вовсе нет.
Избави бог от такой доступности, обернувшейся профанацией!
