Чушь разная – красивая и безобразная

Когда мне исполнилось 8 лет, папа сочинил для меня стишок:

«Ты живёшь в квартире нашей 8 зим и 8 лет
Съела два вагона каши и один вагон конфет»

В Провансе очень вкусные помидоры. Мы их едим, едим, едим…

Но они на нас всё-таки, кажется, не глядят.

Стало мне интересно, а сколько же помидоров мы съедим вшестером за четыре недели (Катя помидоров не ест).

Обсудили, посчитали – получается, что центнер съедим.

А если ещё и персики посчитать!

Позавчера ночью нас посетили кабанчики. Мы их, увы, не видели. Пока ужинали, раздался шорох в кустах, насторожилась Катя, я побежала вниз по дорожке, но никого не нашла. Затаились.

После ужина у меня я так стали глаза слипаться, что я даже чаю не попила, а не то, чтоб как младший сын, ждать Жар-птицу.

Наутро на земле около дорожки обнаружились следы – колея, похожая на велосипедную, небось, вырытая пятаком, и отпечатки копытец.

В роще всё тоже изрыто, и тоже нашлась колея. Катя колею всю изнюхала, а потом пописала в неё – то ли чтоб сказать кабанчикам «ух, вы у меня, я вас!!!», то ли, чтоб другим собакам сообщить – «а чего тут было – ууу».

В море здоровенный кальмар долго плыл, красуясь всеми своими трубочками неизвестного мне назначения, а потом спрятался на песке под травкой – и тут-то маленькая рыбка поплыла к нему на обед.

Я совершенно не успеваю читать френдленту, а Бегемот успевает – я только с завистью через плечо взглядываю, пробегая мимо компа. Вроде, он не меньше меня общественных полезностей выполняет, но у него остаётся время, а у меня дни получаются по минутам расписанные.

В общем, не обижайтесь, что ни на что не реагирую – вот это я к чему.

Чушь разная – красивая и безобразная

Когда мне исполнилось 8 лет, папа сочинил для меня стишок:

«Ты живёшь в квартире нашей 8 зим и 8 лет
Съела два вагона каши и один вагон конфет»

В Провансе очень вкусные помидоры. Мы их едим, едим, едим…

Но они на нас всё-таки, кажется, не глядят.

Стало мне интересно, а сколько же помидоров мы съедим вшестером за четыре недели (Катя помидоров не ест).

Обсудили, посчитали – получается, что центнер съедим.

А если ещё и персики посчитать!

Позавчера ночью нас посетили кабанчики. Мы их, увы, не видели. Пока ужинали, раздался шорох в кустах, насторожилась Катя, я побежала вниз по дорожке, но никого не нашла. Затаились.

После ужина у меня я так стали глаза слипаться, что я даже чаю не попила, а не то, чтоб как младший сын, ждать Жар-птицу.

Наутро на земле около дорожки обнаружились следы – колея, похожая на велосипедную, небось, вырытая пятаком, и отпечатки копытец.

В роще всё тоже изрыто, и тоже нашлась колея. Катя колею всю изнюхала, а потом пописала в неё – то ли чтоб сказать кабанчикам «ух, вы у меня, я вас!!!», то ли, чтоб другим собакам сообщить – «а чего тут было – ууу».

В море здоровенный кальмар долго плыл, красуясь всеми своими трубочками неизвестного мне назначения, а потом спрятался на песке под травкой – и тут-то маленькая рыбка поплыла к нему на обед.

Я совершенно не успеваю читать френдленту, а Бегемот успевает – я только с завистью через плечо взглядываю, пробегая мимо компа. Вроде, он не меньше меня общественных полезностей выполняет, но у него остаётся время, а у меня дни получаются по минутам расписанные.

В общем, не обижайтесь, что ни на что не реагирую – вот это я к чему.