(no subject)
May. 26th, 2017 01:11 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaТолько что была весна, синие поля диких гиацинтов. Мы от них в Прованс уехали.
И вот лето. То, что кажется вечным. Вечером лес застывает в густом зелёном свете – в зелёном янтаре. На прудах жёлтые ирисы кучкуются. И черепахи сидят на коряге по обеим стороным от скромной водяной курочки.
Облака – глядеть – не наглядеться – вот и гляди – ещё одно лето. А ведь всё на пересчёт – наперечёт.
Десять – десять минут, десять приседаний, десять лет – лет в зелёном свете, в пионах, в траве по пояс. На усыпанной тёмными ягодами черешне горделивая гугутка сидит – ягод не клюёт, окрестности, как отец Онуфрий оглядывает.
Вода капает с только что политого цветочного горшка на фонарном столбе.
Кто не успел, тот опоздал.
Из автобуса в солнечном вечере – трепыхаются поперёк улицы разноцветные флажки, – прибежали с картинки какого-нибудь импрессиониста – море, ветер, чайки кричат, флажки трепыхаются.
***
В Париже, когда бежишь по набережной, каждую минуту глаз, во что-то ткнувшись, шлёт сигнал: не забудь!
Пожилой мужик за столиком пиво пьёт, книжку читает, поглядывая на прохожих, – на соседнем стуле его собака – маленькая рыжая японская лайка.
Тёплый асфальт – по нему ноги, лапы и колёса. И танцует пара под музыку из собственного талефона, брошенного на тумбу.
Воскресная набережная – moveable feast – незыблемость, радость, надежда и опора.
И вот лето. То, что кажется вечным. Вечером лес застывает в густом зелёном свете – в зелёном янтаре. На прудах жёлтые ирисы кучкуются. И черепахи сидят на коряге по обеим стороным от скромной водяной курочки.
Облака – глядеть – не наглядеться – вот и гляди – ещё одно лето. А ведь всё на пересчёт – наперечёт.
Десять – десять минут, десять приседаний, десять лет – лет в зелёном свете, в пионах, в траве по пояс. На усыпанной тёмными ягодами черешне горделивая гугутка сидит – ягод не клюёт, окрестности, как отец Онуфрий оглядывает.
Вода капает с только что политого цветочного горшка на фонарном столбе.
Кто не успел, тот опоздал.
Из автобуса в солнечном вечере – трепыхаются поперёк улицы разноцветные флажки, – прибежали с картинки какого-нибудь импрессиониста – море, ветер, чайки кричат, флажки трепыхаются.
***
В Париже, когда бежишь по набережной, каждую минуту глаз, во что-то ткнувшись, шлёт сигнал: не забудь!
Пожилой мужик за столиком пиво пьёт, книжку читает, поглядывая на прохожих, – на соседнем стуле его собака – маленькая рыжая японская лайка.
Тёплый асфальт – по нему ноги, лапы и колёса. И танцует пара под музыку из собственного талефона, брошенного на тумбу.
Воскресная набережная – moveable feast – незыблемость, радость, надежда и опора.
