![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
May. 12th, 2022 07:41 pmЗа три недели много чего случается. Вот яблоня почти отцвела. Самые последние цветочки в листьях торчат. И сирень тоже. Не упругие кисти, а ссохшиеся полукоричневые.
Тополиный пух полетел. Маковые поля – ау отважный Трусливый Лев. Лён синий, жёлтый, белый.
На шелковице листья прорезались – она чуть не последняя распускается.
А лягушки-то как поют – с курлыканьем! Мы ужинали у Франсуа под четырьмя поднебесными ещё в белых свечках каштанами под лягушачий хор из небольшого наполненного водой рва, через который перекинут мостик, а рядом ещё и фонтан 18-го века – чего только ни найдёшь в поместье. А Франсуа – конечно же, помещик. Не покладая рук работающий безденежный помещик.
От нашей овчарни до дома Франсуа – мимо поля, мимо гигантского платана – Сашка (![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
gasterea) шла с тарелкой, на которой громоздились гренки с сыром и с помидорами – не по-Сашкиному на ужин с пустыми руками.
Расцвёл лиловым чабрец, и поле стало похоже на лавандовое. Только лаванда в синий, чабрец в лиловый, и пахнут по-разному.
Каждый вечер за полем закат – не пропустить, ухватить последнюю розовость на холмах.
Розы в деревнях по стенам. Медовый запах акации. Девчонка с кошкой на руках улыбнулась нам на деревенской улице.
На доске объявлений у мэрии сообщение о сборе вещей для Украины. Жёлто-синий флаг на чьём-то доме, а на нём «peace not war».
Сосны – Пастернак. Боярышник – Пруст. Цветаева – бузина.
Иногда мне кажется, что я – ну вот такой прибор, чтоб фиксировать всё вокруг. Вот если б год тут прожить и записывать – в такой-то день вишня расцвела, в такой-то сирень, белая акация… Тут и первая черешня. А потом вдруг листья вдруг на шелковице лимонно-жёлтые. Только я отвратный прибор – голоса птиц не запоминаю, да и растения – определяю их, а потом название забываю – как же жить без истинного имени?
Патрик с женой Адой приезжали к нам из недальнего античного Нима, где у них дом. Ада когда-то из Аргентины – куда ей без солнца? Болтали, бесконечно обедали – за нашим уличным столом на полянке.
И война. Такая жуткая уязвимость – маки, лягушки поют, пух летит над дорогой… В лесу прохладно, а выходишь в виноградники – жарко… И война.
Тополиный пух полетел. Маковые поля – ау отважный Трусливый Лев. Лён синий, жёлтый, белый.
На шелковице листья прорезались – она чуть не последняя распускается.
А лягушки-то как поют – с курлыканьем! Мы ужинали у Франсуа под четырьмя поднебесными ещё в белых свечках каштанами под лягушачий хор из небольшого наполненного водой рва, через который перекинут мостик, а рядом ещё и фонтан 18-го века – чего только ни найдёшь в поместье. А Франсуа – конечно же, помещик. Не покладая рук работающий безденежный помещик.
От нашей овчарни до дома Франсуа – мимо поля, мимо гигантского платана – Сашка (
gasterea) шла с тарелкой, на которой громоздились гренки с сыром и с помидорами – не по-Сашкиному на ужин с пустыми руками. Расцвёл лиловым чабрец, и поле стало похоже на лавандовое. Только лаванда в синий, чабрец в лиловый, и пахнут по-разному.
Каждый вечер за полем закат – не пропустить, ухватить последнюю розовость на холмах.
Розы в деревнях по стенам. Медовый запах акации. Девчонка с кошкой на руках улыбнулась нам на деревенской улице.
На доске объявлений у мэрии сообщение о сборе вещей для Украины. Жёлто-синий флаг на чьём-то доме, а на нём «peace not war».
Сосны – Пастернак. Боярышник – Пруст. Цветаева – бузина.
Иногда мне кажется, что я – ну вот такой прибор, чтоб фиксировать всё вокруг. Вот если б год тут прожить и записывать – в такой-то день вишня расцвела, в такой-то сирень, белая акация… Тут и первая черешня. А потом вдруг листья вдруг на шелковице лимонно-жёлтые. Только я отвратный прибор – голоса птиц не запоминаю, да и растения – определяю их, а потом название забываю – как же жить без истинного имени?
Патрик с женой Адой приезжали к нам из недальнего античного Нима, где у них дом. Ада когда-то из Аргентины – куда ей без солнца? Болтали, бесконечно обедали – за нашим уличным столом на полянке.
И война. Такая жуткая уязвимость – маки, лягушки поют, пух летит над дорогой… В лесу прохладно, а выходишь в виноградники – жарко… И война.
