(no subject)

Даже дурацкая работа в радость, если за столом на полянке перед домом. В кувшине на столе букет сирени, наломанной за канавой, отделяющей от заросшего холма дорожку, по которой я в городок в булочную люблю пешком ходить. Сиреневые заросли спускаются к канаве прямо из леса.

Поднимаешь от компа глаза, чтоб глянуть на трактор, урчащий в поле за кустами, на яблоню, которая неделю назад бутонилась, и вот уже в полном цвету, на собаку Васю, нашедшую в траве особенно лакомый кусок коры, на то, как старательно кошка Гриша точит когти о липовый ствол.

А всего-то я готовила тестовые файлы для студенческих защит проектов.

К вечеру Франсуа зазвал нас на другой конец поместья поглядеть на строительные работы. На достроенный наконец мостик через большой каменный бассейн между его домом и бывшим господским, который он под свадьбы и прочие праздненства сдаёт. Из этого бассейна такие лягушачьи хоры по весне раздаются. А в этом году без лягушек – бассейн стоит сухой. Франсуа с работником его в порядок приводят. Там не только слой извести на дне, но и корни кое-где проломили стенки. 150 лет никто этого бассейна не трогал. «Вернутся лягушки, куда денутся» – в ответ на моё огорчение сказал Франсуа.

Потом уселись за его уличный стол с двумя бутылками свеженького розового этого года, которыми Франсуа разжился сегодня в своём кооперативе – и болтали, попеременно наливая то из одной бутылки, то из другой, чтоб сравнить. И то одно вино казалось лучше, то другое. Тёмно-рыжий полосатый кот урчал у меня на коленях. Светло-жёлтый его брат рыскал в траве, а пожилой их папа лежал на скамейке.

Почти стемнело, и в остром травяном запахе мы шли домой через поле дикой рукколы с недопитыми бутылками наперевес.