![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
(no subject)
Jun. 7th, 2024 10:44 pmВ ореховом саду, похожем на ореховую рощу, мы обедали с Моник и её дочкой Кларис, год как переехавшей сюда, выйдя на пенсию. Она последние лет двадцать преподавала французский и литературу в учительском институте, а на пенсии участвует в подготовке учебников, контрольных работ…
Мы знакомы сто лет, с тех пор, как мы с Васькой в 2002-ом впервые приехали в Дордонь в дом Анри. Нет Васьки, нет Анри… И Моник через три года будет девяносто. И без помощи не спуститься ей с крыльца, и нужно оперировать колени, и чтоб на эту операцию кардиолог дал добро.
Под орехами с пёстрой рыже-чёрной кошкой Ирис, которая, гуляя по столу, опрокинула бокал с вином. А потом обиделась и ушла от нас в густую траву, и Кларис уговаривала её вернуться.
У Моник в запасе уйма историй – из родительской жизни, из собственной, необходимо их записать, наговорить, но дни пробегают, тривиально складываются в годы…
Каждый раз, когда мы видимся, я слышу от неё что-нибудь новое. Дордонь – ореховый край, и я думала, что так оно всегда и было. И вот же… Ореховый сад посадил отец Моник в 50-ом году, и это был первый ореховый сад в Дордони. Над отцом смеялись – зачем сажать в благодатную почву орехи, они и так в лесу растут… А он приговаривал: «Моник, если случится, что у тебя работы не будет, орехи тебя прокормят».
Анри очень любил возиться с орехами. Я как-то его спросила, почему у него нет виноградника, а он ответил, что с виноградом ему скучно, много мелкой работы, подвязывать там, прореживать… А с орехами весело, и с огородом, и с курами, которых он по вечерам в клюв перецеловывал, перед тем как в курятник загнать и запереть, чтоб ни лисы, ни ласки. Он за помидорной рассадой куда-то далеко ездил, потому что у хорошего человека покупал, нетрудно съездить.
У Кларис есть знакомая малиновка, которая, когда она огородничает, устраивается неподалёку на ветку, или на столбике изгороди, и поёт ей. Только вот страшно, чтоб Ирис ненароком не подкралась. На её совести есть загубленные птичьи души.
Ореховый сад, высоченная некошеная трава, и крадётся почти ею укрытая зеленоглазая кошка. Пара капель дождя. И бледное солнце за тоненькой серой небесной кисеёй, и сдвигаем стол в тень, – жааарко.
Мы знакомы сто лет, с тех пор, как мы с Васькой в 2002-ом впервые приехали в Дордонь в дом Анри. Нет Васьки, нет Анри… И Моник через три года будет девяносто. И без помощи не спуститься ей с крыльца, и нужно оперировать колени, и чтоб на эту операцию кардиолог дал добро.
Под орехами с пёстрой рыже-чёрной кошкой Ирис, которая, гуляя по столу, опрокинула бокал с вином. А потом обиделась и ушла от нас в густую траву, и Кларис уговаривала её вернуться.
У Моник в запасе уйма историй – из родительской жизни, из собственной, необходимо их записать, наговорить, но дни пробегают, тривиально складываются в годы…
Каждый раз, когда мы видимся, я слышу от неё что-нибудь новое. Дордонь – ореховый край, и я думала, что так оно всегда и было. И вот же… Ореховый сад посадил отец Моник в 50-ом году, и это был первый ореховый сад в Дордони. Над отцом смеялись – зачем сажать в благодатную почву орехи, они и так в лесу растут… А он приговаривал: «Моник, если случится, что у тебя работы не будет, орехи тебя прокормят».
Анри очень любил возиться с орехами. Я как-то его спросила, почему у него нет виноградника, а он ответил, что с виноградом ему скучно, много мелкой работы, подвязывать там, прореживать… А с орехами весело, и с огородом, и с курами, которых он по вечерам в клюв перецеловывал, перед тем как в курятник загнать и запереть, чтоб ни лисы, ни ласки. Он за помидорной рассадой куда-то далеко ездил, потому что у хорошего человека покупал, нетрудно съездить.
У Кларис есть знакомая малиновка, которая, когда она огородничает, устраивается неподалёку на ветку, или на столбике изгороди, и поёт ей. Только вот страшно, чтоб Ирис ненароком не подкралась. На её совести есть загубленные птичьи души.
Ореховый сад, высоченная некошеная трава, и крадётся почти ею укрытая зеленоглазая кошка. Пара капель дождя. И бледное солнце за тоненькой серой небесной кисеёй, и сдвигаем стол в тень, – жааарко.
