(no subject)
Aug. 1st, 2024 11:57 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaДни слетают мыльными пузырями, одуванчиковыми пушинками – раз и нету – тянутся смоляной дорожкой от ближней сосны, роняющей смолу на траву под ней – дождя не было, а на траве сверкающие застывшие капли, караваном верблюдов дни идут.
Софи в своей подростковости сказала мне: «я боюсь времени». Я уточнила, прекрасно понимая, о чём она: «ты что имеешь в виду?».
-Что оно так быстро проходит» – ответила Софи.
- А нам-то что говорить? В детстве, в юности год – это ещё какой срок!
У меня в воде проходит немного больше, чем половина рабочего дня – ну, часа четыре с половиной. А если прибавить занятия математикой, болтовню, игру с Васей в мячик, приготовку еды, то от дня не остаётся даже маленького хвостика, – только плюхнуться на кровать, выдвинутую в дверной проём.
Софи изобрела новый вид спорта, пока не олимпийский – спускаться как можно глубже по канату, на котором качается дальний глубоководный буй, из тех, к которым лодки привязывают, потом отцепляться и всплывать, пуская через трубку гигантские пузыри, почти как аквалангисты пускают.
Мы с Арькой стараемся соответствовать, но у нас так красиво не получается. Увы, когда мы наконец не забыли дома аппарат в водонепроницаемом чехле, чтоб это действо заснять, чехол взял и протёк, – нет больше ни чехла, ни аппарата. Оба, впрочем, были не юные.
Сегодня, когда мы шли с моря домой, мы увидели у самой воды брошенные костыли, а где-то по дороге к буйкам в море голову владельца, – даже издали было видно, какая это немолодая голова.
Паучок по невидимой паутинке канатоходцем прошёл от толстого ствола старой глицинии на огромный зонтик над нашим столом. Геккон на рыжей стене, отделяющей наш сад от соседнего, если его и заметил, виду не подал.
Софи в своей подростковости сказала мне: «я боюсь времени». Я уточнила, прекрасно понимая, о чём она: «ты что имеешь в виду?».
-Что оно так быстро проходит» – ответила Софи.
- А нам-то что говорить? В детстве, в юности год – это ещё какой срок!
У меня в воде проходит немного больше, чем половина рабочего дня – ну, часа четыре с половиной. А если прибавить занятия математикой, болтовню, игру с Васей в мячик, приготовку еды, то от дня не остаётся даже маленького хвостика, – только плюхнуться на кровать, выдвинутую в дверной проём.
Софи изобрела новый вид спорта, пока не олимпийский – спускаться как можно глубже по канату, на котором качается дальний глубоководный буй, из тех, к которым лодки привязывают, потом отцепляться и всплывать, пуская через трубку гигантские пузыри, почти как аквалангисты пускают.
Мы с Арькой стараемся соответствовать, но у нас так красиво не получается. Увы, когда мы наконец не забыли дома аппарат в водонепроницаемом чехле, чтоб это действо заснять, чехол взял и протёк, – нет больше ни чехла, ни аппарата. Оба, впрочем, были не юные.
Сегодня, когда мы шли с моря домой, мы увидели у самой воды брошенные костыли, а где-то по дороге к буйкам в море голову владельца, – даже издали было видно, какая это немолодая голова.
Паучок по невидимой паутинке канатоходцем прошёл от толстого ствола старой глицинии на огромный зонтик над нашим столом. Геккон на рыжей стене, отделяющей наш сад от соседнего, если его и заметил, виду не подал.
