(no subject)
Sep. 7th, 2024 02:06 pmНе помню, когда, и вообще случалось ли вернуться в сентябре в Париж к зелёной траве, не выгоревшей совсем. Заросли крапивы на краю леса, клевер, вероника, зелёные каштаны, зелёные дубы, и эти лживые ягоды, похожие на лесную землянику, только не свисают скромно, прячась под листьями, а торчат кверху наглыми круглыми безвкусными пупырями.
И сороки с попугаями перекрикиваются в небе. А всё дожди. Как в январе зарядили, так с короткими перерывами на жару, и шпарят.
Помидоры-вишенки на городских огородах совсем зелёные, и клубника зелёная, а ежевика красная на кустах.
И зелёные жёлуди под ногами, а каштанчики в колючих зелёных кафтанах ещё на ветках висят. И после ночного дождя к ветровым стёклам приклеились липовые листья.
Все эти повторы средневекового календаря – яблочные пироги в духовке осенью – на ферме ломятся яблони, помидорные салаты, и темнеет ещё не рано, но уже вечером качаются тени от фонарей, шуршат шаги – осторожно, осторожно, зима всё равно наступит.
Время работает против меня, как же давно оно скалит злобные зубы. И вот же – вроде, живёшь – «занятый невечными делами». И вдруг последним вечером у моря вижу совсем живого Ваську, просвеченного вечерним солнцем, в нашей просторной роще – пробковые дубы, сосны, одна шелковица у самого входа на пляж… И солнце в торчащих во все стороны Васькиных волосах.
И сороки с попугаями перекрикиваются в небе. А всё дожди. Как в январе зарядили, так с короткими перерывами на жару, и шпарят.
Помидоры-вишенки на городских огородах совсем зелёные, и клубника зелёная, а ежевика красная на кустах.
И зелёные жёлуди под ногами, а каштанчики в колючих зелёных кафтанах ещё на ветках висят. И после ночного дождя к ветровым стёклам приклеились липовые листья.
Все эти повторы средневекового календаря – яблочные пироги в духовке осенью – на ферме ломятся яблони, помидорные салаты, и темнеет ещё не рано, но уже вечером качаются тени от фонарей, шуршат шаги – осторожно, осторожно, зима всё равно наступит.
Время работает против меня, как же давно оно скалит злобные зубы. И вот же – вроде, живёшь – «занятый невечными делами». И вдруг последним вечером у моря вижу совсем живого Ваську, просвеченного вечерним солнцем, в нашей просторной роще – пробковые дубы, сосны, одна шелковица у самого входа на пляж… И солнце в торчащих во все стороны Васькиных волосах.