тобы исправить впечатление от неудачного стиха, а других его стихов я не нахожу, немножко о нём самом: ЛАРИСА МИЛЛЕР
ПАМЯТИ ГРИГОРИЯ МИХАЙЛОВИЧА ЛЕВИНА
Где-то в середине 60-х я попала в литобъединение "Магистраль", которое вел поэт Григорий Левин.
Помню поразивший меня своей смелостью доклад Владимира Леоновича о РАППе. Помню грустные стихи Яна Гольцмана, которые кончались строчкой: "А у белых у мышей - красные глаза." На занятиях "Магистрали" постоянно присутствовал вечно начинающий поэт с совершенно седой головой. Он всегда выкрикивал с места надтреснутым голосом какие-то задиристые фразы, открывал свой потрепанный школьный портфель, вытаскивал оттуда ворох бумажек, читал их, шевеля губами, и засовывал обратно.
И надо всем этим царил высокий, стройный, темпераментный Григорий Левин.
Однажды я показала Григорию Михайловичу стихи, написанные после поездки на Север. Конечно же, там было про белые ночи и про морошку. Дочитав до конца, Левин разочарованно сказал: "А я думал, Вы вспомните о Пушкине. Вы ведь знаете, что он перед смертью просил морошки." Григорий Михайлович заговорил о Пушкине, потом о Блоке, потом о ком-то еще. Мы вышли из Клуба железнодорожников, где собиралась "Магистраль", пошли по Каланчевке, дошли до Садового кольца, а Григорий Михайлович все говорил и говорил энергично и страстно о поэтах старых и новых, о поэзии и переводах, читал стихи свои, чужие, известные и неизвестные.
Он знал мильон строк, имен, историй и готов был ими поделиться. Мы шли и шли, и кажется добрели до ЦДЛ, где и расстались. "Пишите и несите все, что напишите. Буду ждать." - сказал Григорий Михайлович на прощанье. Еще до нашего с ним знакомства кто-то из друзей посоветовал мне: "Пойди к Григорию Левину. Он чокнутый. Будет часами говорить с тобой о литературе и разбирать твои стихи." Все так и вышло. И слава Богу. Когда такие "чокнутые" уходят, мир становится пугающе пресным и пустым.
Вспоминая эти, казалось бы, незначительные детали, пытаюсь хотя бы бегло обрисовать далекие 60-е, когда наряду с официозом (литературными генералами, пышными юбилеями и дежурными декадами) существовала другая, совсем другая жизнь. И "Магистраль" и "Знамя Строителя" были той форточкой, через которую мы дышали. Сейчас, когда распахнуто все, что распахивается, в форточках больше нет нужды. Однако возникли серьезные проблемы с воздухом. Воздух таков, что иногда хочется задержать дыхание. Но это уже иная тема.
Опубликовано в журнале Журнал "Новый Мир", 1994г.
АЛЕКСЕЙ СМИРНОВ
ПЕСЕНКА О НЕЧАЯННОЙ РАДОСТИ
...В 1970 году судьба занесла меня в литературную студию "Магистраль", где по слухам у Григория Михайловича Левина занимался когда-то Окуджава. Как-то в огромном, пустом зале ВИНИТИ, - горстка "магистральцев" там просто растворилась, - Окуджава исполнял "Батальное полотно" и некоторые новые песни. Тогда-то впервые процокала по воображаемым торцам царская лошадка, воздев "крылья за спиною, как перед войною..."
...Целый концерт, стоя на одной ноге, как цапля, поставив другую на стул, оперев о нее гитару, Булат Окуджава магнетически завораживал своим пением любые аудитории. В чем же таился секрет его дарования, вызывавшего такую обратную волну слушательской благодарности?
Разные люди, наверное, ответят на этот вопрос по-разному. Я бы сказал так.
Однажды, адресуясь к молодым поэтам, Окуджава сравнил творческий рост личности с покорением "пирамиды". Ступени ее круты, их много, подъем тяжел. Наконец, вы достигли вершины.
Что дальше?
Остановка?.. Спуск?..
Нет, надо попробовать оторваться и воспарить. Если вы не сорветесь, если вы, действительно, воспарите, почувствуете себя в состоянии свободного полета, то это и будет то, что нужно.
Опубликовано в журнале "Старое литературное обозрение", 2001г.№1
Я опять наворотила! Только первый и думала поместить, а они оба влезли. Не знаю, что-то со мной происходит. Страшно невнимательная и делаю всякие ошибки. На погоду, наверное!
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png)
timeasmymeasure
Re: Левин - поэт такой был.
Date: 2006-03-14 05:04 pm (UTC)ЛАРИСА МИЛЛЕР
ПАМЯТИ ГРИГОРИЯ МИХАЙЛОВИЧА ЛЕВИНА
Где-то в середине 60-х я попала в литобъединение "Магистраль", которое вел поэт Григорий Левин.
Помню поразивший меня своей смелостью доклад Владимира Леоновича о РАППе. Помню грустные стихи Яна Гольцмана, которые кончались строчкой: "А у белых у мышей - красные глаза." На занятиях "Магистрали" постоянно присутствовал вечно начинающий поэт с совершенно седой головой. Он всегда выкрикивал с места надтреснутым голосом какие-то задиристые фразы, открывал свой потрепанный школьный портфель, вытаскивал оттуда ворох бумажек, читал их, шевеля губами, и засовывал обратно.
И надо всем этим царил высокий, стройный, темпераментный Григорий Левин.
Однажды я показала Григорию Михайловичу стихи, написанные после поездки на Север. Конечно же, там было про белые ночи и про морошку. Дочитав до конца, Левин разочарованно сказал: "А я думал, Вы вспомните о Пушкине. Вы ведь знаете, что он перед смертью просил морошки." Григорий Михайлович заговорил о Пушкине, потом о Блоке, потом о ком-то еще. Мы вышли из Клуба железнодорожников, где собиралась "Магистраль", пошли по Каланчевке, дошли до Садового кольца, а Григорий Михайлович все говорил и говорил энергично и страстно о поэтах старых и новых, о поэзии и переводах, читал стихи свои, чужие, известные и неизвестные.
Он знал мильон строк, имен, историй и готов был ими поделиться. Мы шли и шли, и кажется добрели до ЦДЛ, где и расстались. "Пишите и несите все, что напишите. Буду ждать." - сказал Григорий Михайлович на прощанье.
Еще до нашего с ним знакомства кто-то из друзей посоветовал мне: "Пойди к Григорию Левину. Он чокнутый. Будет часами говорить с тобой о литературе и разбирать твои стихи." Все так и вышло. И слава Богу. Когда такие "чокнутые" уходят, мир становится пугающе пресным и пустым.
Вспоминая эти, казалось бы, незначительные детали, пытаюсь хотя бы бегло обрисовать далекие 60-е, когда наряду с официозом (литературными генералами, пышными юбилеями и дежурными декадами) существовала другая, совсем другая жизнь. И "Магистраль" и "Знамя Строителя" были той форточкой, через которую мы дышали. Сейчас, когда распахнуто все, что распахивается, в форточках больше нет нужды. Однако возникли серьезные проблемы с воздухом. Воздух таков, что иногда хочется задержать дыхание. Но это уже иная тема.
Опубликовано в журнале Журнал "Новый Мир", 1994г.
АЛЕКСЕЙ СМИРНОВ
ПЕСЕНКА О НЕЧАЯННОЙ РАДОСТИ
...В 1970 году судьба занесла меня в литературную студию "Магистраль", где по слухам у Григория Михайловича Левина занимался когда-то Окуджава. Как-то в огромном, пустом зале ВИНИТИ, - горстка "магистральцев" там просто растворилась, - Окуджава исполнял "Батальное полотно" и некоторые новые песни. Тогда-то впервые процокала по воображаемым торцам царская лошадка, воздев "крылья за спиною, как перед войною..."
...Целый концерт, стоя на одной ноге, как цапля, поставив другую на стул, оперев о нее гитару, Булат Окуджава магнетически завораживал своим пением любые аудитории. В чем же таился секрет его дарования, вызывавшего такую обратную волну слушательской благодарности?
Разные люди, наверное, ответят на этот вопрос по-разному. Я бы сказал так.
Однажды, адресуясь к молодым поэтам, Окуджава сравнил творческий рост личности с покорением "пирамиды". Ступени ее круты, их много, подъем тяжел. Наконец, вы достигли вершины.
Что дальше?
Остановка?.. Спуск?..
Нет, надо попробовать оторваться и воспарить. Если вы не сорветесь, если вы, действительно, воспарите, почувствуете себя в состоянии свободного полета, то это и будет то, что нужно.
Опубликовано в журнале "Старое литературное обозрение", 2001г.№1
Re: Левин - поэт такой был.
Date: 2006-03-14 07:22 pm (UTC)А в Питере были Глеб Семёнов и Адмиральский, столько народу о них вспоминает...
Re: Левин - поэт такой был.
Date: 2006-03-14 07:53 pm (UTC)Re: Левин - поэт такой был.
Date: 2006-03-14 10:42 pm (UTC)Re: Левин - поэт такой был.
Date: 2006-03-15 06:07 am (UTC)