![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Галкин день рожденья
May. 23rd, 2013 08:13 pmГалка попросила подарить ей на день рожденья давно задуманную прогулку в 32 километра, про которую мы уже несколько лет назад прочитали в книжечке с описаниями разных маршрутов.
От нашей деревни ехать к стартовой точке довольно долго – часа полтора. К тому же Бегемот стёр палец на ноге и попросил лёгкой пощады – ну, не 32, пусть будет 20.
Я очень люблю покупать книжки с описаниями походов и ходильные карты 250-метровки. Так что у нас их очень много. Васька всегда смеялся над этим моим пристрастием и говорил, что нафиг компас, когда по солнцу можно ориентироваться, и уж точно не стремился читать карты. Он хорошо знал дальнюю географию, – где какие острова – и смеялся над тем, что я могла искать в Тихом океане что-нибудь из Атлантического. А я намного лучше него знаю географию пройденного ногами, или проеденного колёсами – благодаря картам и описаниям.
В общем, мы выбрали славный круговой маршрут на 20 километров, и не сильно далеко от деревни – добираться до стартовой точки около часа по дорожкам-тропинкам, где в среднем больше 40 километров в час не поедешь. Поставили машину в бастиде Монфланкен. Тут этих бастид уймища – на каждом холме или крепость, или бастида, – то есть средневековый городишко по типовому проекту с центральной площадью с аркадами и воротами в крепостной стене друг против друга, с обоих концов диаметра.
Некая была странность в описании нашего похода – 20 километров предполагалось идти целых 6 часов 40 минут – вроде, многовато. Ну, и на карте между точкой под номером 3 и точкой под номером 4 были указаны какие-то трудности (без объяснения, в чём дело, просто цветовой код вроде как соответствовал трудному участку). А какие могут быть трудности в здешней мягкой холмистой местности?
Мы немного посокрушались по поводу дня рожденья, поговорили про то, что 49 куда как лучше, чем 51, а потом оптимистично заметили, что 51 очевидным образом лучше, чем 53. И отправились в путь.
Дорогу нашей машине перебежал большой зайчище, в очередной раз показав, что зайцы на кроликов похожи разве что ушами.
В Монфланкене мы поглазели на экскурсию от местного музея, которую вёл замечательный человек в средневековом костюме. Главными деталями одеяния были красный плащ и красный колпак.
Вышли из городка и пошли тропинкой между лугов. Дождей этой весной выше головы, так что все речки и ручейки полноводны, все глинистые дороги чавкают под ногами и засасывают в глинистую трясину – особенно Галку, которая ходит в тапочках. Тапочки на каждом шаге стремились зарыться в землю и там остаться.
Однако первой шлёпнулась я – через полчаса хода. Штаны мои и рубашка стали грязно-жёлтыми, и я указала Галке на то, что идти в деньрожденный ресторан в таком виде вряд ли возможно, да и её тапочки и голые ноги над ними заставляли вспомнить средневековых паломников. Даже и в магазин нас могут не пустить – мрачно сказала я.
Шли мы по лугам и лесам, поднимались на пригорки, над полем парили ястребы, над песчаным карьером вороны. А потом мы зашли в зелёный лес, практически сплошь из акаций и дубов, так что запах там сбивал с ног. Это был тот самый по книжке «трудный» участок. Что ж – трудность была – мы шли по глинистой дороге, иногда полностью перегороженной огромными лужами. Галка шлёпнулась два раза. Мы вытягивали ноги из чавкающей глины с гигантским усилием, обходили лужи, балансируя на крошечном участке суши между водой и колючками, скорость наша снизилась, и мы решили, что посчитаем 20 километров за 30. Запах акации притуплял бдительность.
Славка подобрал для Галки гигантскую палку – неплохое деревце, и она превратилась в самого настоящего пилигрима – грязные голые ноги, над ними грязные короткие шаровары, тапочки в глине, ну и я была хороша – в кроссовках, на которые налипли тонны глины. В конце концов Таня, желая перепрыгнуть через лужу, в неё упала.
Когда мы пришли к машине (через 6 часов) в славный солнечный вечер, все мы были хороши: мы с Галкой практически по пояс в рыжых пятнах, у всех башмаки в налипшей глине, и Таня прекрасного глиняного цвета.
О ресторане речи не было, надо было прикупить еды на торжественный ужин. По дороге в нашу деревню лежал городок Монпазье – здешняя столица мира, и мы решили, что там мы отлично всё приобретём. Приехали мы туда почти что к семи часам, когда магазинчики один за другим закрывались – схватили в булочной две буханки деревенского хлеба с толстой коркой и четыре ломтя обсыпанного сахаром яблочного пирога. Потом в тёмном магазинчике, похожем на нору, взяли подсолнухового мёда, выслушав лекцию о том, что обычно мёд нагревают, и от этого он делается почти прозрачным и жидким, а этот ненагретый – твёрдый светлый, прямо из сот залез в стеклянные банки.
И там же, у толстоватого слегка запышливого хозяина мы купили вина. Он продавал его вдохновенно. Мы купили то, что он посоветовал, и для каждой бутылки у него нашлись нежные причмокивающие слова. Про вино из соседского виноградника, 2008-го года, он с задумчивой лаской говорил, что оно в самом соку. Просто как мой дядя Меир, дальний родственник бабушки, у которого вксуная еда бывала трёх уровней – вкусно, амахаэ и самое восхитительное – эдакий жест кончиками пальцев – пш –ааа. А когда мы выходили из магазинчика, хозяин побежал за нами с напутствием – нужно открыть бутылку за два часа до ужина, но не переливать её в кувшин, потому что там слишком широкая поверхность, и почти прокричал нам вслед: «Эй, а есть ли у вас большие стаканы? Лучше всего понемногу разлить в большие стаканы тюльпановой формы и слегка повертеть перед тем, как пить, чтоб согрелось.»
За то время, что мы болтали с этим отличным человеком (всегда приятно поговорить с мастером своего дела) магазины с едой закрылись совсем. Но мы не стали унывать. И днерожденный ужин у нас был из картошки с селёдкой и цветной капусты, ну, а к этому отличное вино, клубника и яблочный пирог.
Галка поставила на газ картошку, потом велела мне потыкать в неё вилкой.
- Да готово совершенно, рассыпается
- Ну, не для Васьки готово, а вообще для людей?
- Дык совсем готово, Васька бы тоже сказал, что готово...
.......
Лев Николаич Толстой очень любил играть на балалайке – пишет «Войну и мир», а в голове тирлим-бумбум.
Сирень почти отцвела, запах акации лезет под кожу, белый пудель рыжего цвета на рыжей дорожке, укрытой белыми лепестками.
От нашей деревни ехать к стартовой точке довольно долго – часа полтора. К тому же Бегемот стёр палец на ноге и попросил лёгкой пощады – ну, не 32, пусть будет 20.
Я очень люблю покупать книжки с описаниями походов и ходильные карты 250-метровки. Так что у нас их очень много. Васька всегда смеялся над этим моим пристрастием и говорил, что нафиг компас, когда по солнцу можно ориентироваться, и уж точно не стремился читать карты. Он хорошо знал дальнюю географию, – где какие острова – и смеялся над тем, что я могла искать в Тихом океане что-нибудь из Атлантического. А я намного лучше него знаю географию пройденного ногами, или проеденного колёсами – благодаря картам и описаниям.
В общем, мы выбрали славный круговой маршрут на 20 километров, и не сильно далеко от деревни – добираться до стартовой точки около часа по дорожкам-тропинкам, где в среднем больше 40 километров в час не поедешь. Поставили машину в бастиде Монфланкен. Тут этих бастид уймища – на каждом холме или крепость, или бастида, – то есть средневековый городишко по типовому проекту с центральной площадью с аркадами и воротами в крепостной стене друг против друга, с обоих концов диаметра.
Некая была странность в описании нашего похода – 20 километров предполагалось идти целых 6 часов 40 минут – вроде, многовато. Ну, и на карте между точкой под номером 3 и точкой под номером 4 были указаны какие-то трудности (без объяснения, в чём дело, просто цветовой код вроде как соответствовал трудному участку). А какие могут быть трудности в здешней мягкой холмистой местности?
Мы немного посокрушались по поводу дня рожденья, поговорили про то, что 49 куда как лучше, чем 51, а потом оптимистично заметили, что 51 очевидным образом лучше, чем 53. И отправились в путь.
Дорогу нашей машине перебежал большой зайчище, в очередной раз показав, что зайцы на кроликов похожи разве что ушами.
В Монфланкене мы поглазели на экскурсию от местного музея, которую вёл замечательный человек в средневековом костюме. Главными деталями одеяния были красный плащ и красный колпак.
Вышли из городка и пошли тропинкой между лугов. Дождей этой весной выше головы, так что все речки и ручейки полноводны, все глинистые дороги чавкают под ногами и засасывают в глинистую трясину – особенно Галку, которая ходит в тапочках. Тапочки на каждом шаге стремились зарыться в землю и там остаться.
Однако первой шлёпнулась я – через полчаса хода. Штаны мои и рубашка стали грязно-жёлтыми, и я указала Галке на то, что идти в деньрожденный ресторан в таком виде вряд ли возможно, да и её тапочки и голые ноги над ними заставляли вспомнить средневековых паломников. Даже и в магазин нас могут не пустить – мрачно сказала я.
Шли мы по лугам и лесам, поднимались на пригорки, над полем парили ястребы, над песчаным карьером вороны. А потом мы зашли в зелёный лес, практически сплошь из акаций и дубов, так что запах там сбивал с ног. Это был тот самый по книжке «трудный» участок. Что ж – трудность была – мы шли по глинистой дороге, иногда полностью перегороженной огромными лужами. Галка шлёпнулась два раза. Мы вытягивали ноги из чавкающей глины с гигантским усилием, обходили лужи, балансируя на крошечном участке суши между водой и колючками, скорость наша снизилась, и мы решили, что посчитаем 20 километров за 30. Запах акации притуплял бдительность.
Славка подобрал для Галки гигантскую палку – неплохое деревце, и она превратилась в самого настоящего пилигрима – грязные голые ноги, над ними грязные короткие шаровары, тапочки в глине, ну и я была хороша – в кроссовках, на которые налипли тонны глины. В конце концов Таня, желая перепрыгнуть через лужу, в неё упала.
Когда мы пришли к машине (через 6 часов) в славный солнечный вечер, все мы были хороши: мы с Галкой практически по пояс в рыжых пятнах, у всех башмаки в налипшей глине, и Таня прекрасного глиняного цвета.
О ресторане речи не было, надо было прикупить еды на торжественный ужин. По дороге в нашу деревню лежал городок Монпазье – здешняя столица мира, и мы решили, что там мы отлично всё приобретём. Приехали мы туда почти что к семи часам, когда магазинчики один за другим закрывались – схватили в булочной две буханки деревенского хлеба с толстой коркой и четыре ломтя обсыпанного сахаром яблочного пирога. Потом в тёмном магазинчике, похожем на нору, взяли подсолнухового мёда, выслушав лекцию о том, что обычно мёд нагревают, и от этого он делается почти прозрачным и жидким, а этот ненагретый – твёрдый светлый, прямо из сот залез в стеклянные банки.
И там же, у толстоватого слегка запышливого хозяина мы купили вина. Он продавал его вдохновенно. Мы купили то, что он посоветовал, и для каждой бутылки у него нашлись нежные причмокивающие слова. Про вино из соседского виноградника, 2008-го года, он с задумчивой лаской говорил, что оно в самом соку. Просто как мой дядя Меир, дальний родственник бабушки, у которого вксуная еда бывала трёх уровней – вкусно, амахаэ и самое восхитительное – эдакий жест кончиками пальцев – пш –ааа. А когда мы выходили из магазинчика, хозяин побежал за нами с напутствием – нужно открыть бутылку за два часа до ужина, но не переливать её в кувшин, потому что там слишком широкая поверхность, и почти прокричал нам вслед: «Эй, а есть ли у вас большие стаканы? Лучше всего понемногу разлить в большие стаканы тюльпановой формы и слегка повертеть перед тем, как пить, чтоб согрелось.»
За то время, что мы болтали с этим отличным человеком (всегда приятно поговорить с мастером своего дела) магазины с едой закрылись совсем. Но мы не стали унывать. И днерожденный ужин у нас был из картошки с селёдкой и цветной капусты, ну, а к этому отличное вино, клубника и яблочный пирог.
Галка поставила на газ картошку, потом велела мне потыкать в неё вилкой.
- Да готово совершенно, рассыпается
- Ну, не для Васьки готово, а вообще для людей?
- Дык совсем готово, Васька бы тоже сказал, что готово...
.......
Лев Николаич Толстой очень любил играть на балалайке – пишет «Войну и мир», а в голове тирлим-бумбум.
Сирень почти отцвела, запах акации лезет под кожу, белый пудель рыжего цвета на рыжей дорожке, укрытой белыми лепестками.
