(no subject)

А раз в году в машине пахнет смесью яблок и ёлки.

Нам в питомнике продали особо гигантскую – славный мужик в ковбойской шляпе плохо её померил, – в машину во всю длину с опущенным задним сиденьем он её затолкал, и выдал впридачу мешок шишек, – но весь обзор она закрыла, и каждый раз, когда перестраиваться в правый ряд на дороге, приходилось мне её приподымать, – ну, и в лифт ёлища не взлезла – тащить красотку на пятый этаж – почти бегемота из болота – да ещё когда бегемот, тащимый Бегемотом спереди, мною сзади, на поворотах цепляется за перила.

И вот лежит посередь гостиной, придётся подпиливать, чтоб потолок не пробила, и непонятно как на толстый хвост налезет шпиль. И пахнет. И солнце впервые за неделю бьёт в окно.

Лошади в попонах пасутся на изумрудных полях, дышат тёплым духом.

А вчера, вчера под надоевшей серой кисеёй у пруда неподалёку от нахохлившейся цапли – вдруг сверкнуло бешеным синим – впервые у нас – зимородок ринулся из кустов на другой берег. Зи-мо-ро-док! До сих пор я встречалась с ними только над майской Дордонью, когда перелетали они реку перед нашей байдаркой.

Я злю окружающих моим нутряным оптимизмом (если есть щёлочка, позволяющая подумать, что всё обойдётся, я буду в неё, пыхтя, протискиваться) – ну, Средиземное море через миллион лет не высохнет!, точно знаю – и вот же – мы постоянно об исчезающих видах – а редкие птицы цапли, которых видишь чуть не каждый день, а сверкнувшая жёлтым пузом над поляной иволга, а попугаи, а бакланы на пруду, да в конце концов волков, пришедших из Италии через Альпы, видели уже в Нормандии !

Зимородок над подпарижским прудом…