(no subject)

Мы с Васей под сочащимся предвечерним небом в полутьме зимнего солнцестояния шли по пустынной аллее вдоль леса.

Завернули за угол и увидели женщину, перед которой бежала маленькая беспородная собачка – ну, невнятная, с торчащими ушами, с довольно длинной седой мордой. Вася, естественно, рванула к ней, а женщина сказала, чтоб мы без резких движений, потому что собачка может нарычать и вообще агрессию проявить, – с ней явно очень плохо обращались до попадания в подпарижский приют, и она всех боится – людей, собак.

На нас собачка не зарычала, – они с Васей, знакомясь, почти коснулись друг друга носами.

Женщина, может, моя ровесница, может, чуть моложе, может, чуть старше, я не умею возраст определять. Одета по лесному, в джинсы с сапогами, – по речи, по виду образованная не слишком юная тётенька, – если по-французски, то я бы сказала « j’ai rencontré une dame ».

Собачке лет 12, откуда она попала в подпарижский приют, её хозяйка не знает, кроме того, что из-за границы.

Перед тем как забрать пёсика (это мальчик), она регулярно ходила в приют, приучая его к себе. Он разрешал до себя дотрагиваться очень мало кому из работающих в приюте людей.

Сначала она водила пёсика на поводке гулять (на это он почти сразу согласился), но вот пристёгивать поводок ей он не разрешал, потом позволил, и наконец разрешил ей надевать шлейку. Полгода на всё это ушло.

У неё пёсик с июля. Огромная проблема – поход к ветеринару. Единственный раз он её цапнул, – когда она ему намордник пыталась надеть, а без намордника к ветеринару как с таким недотрогой.

До этой собаки был у неё зверик (Васька, который вообще уменьшительных не употреблял, для этого слова делал исключение), тоже маленький, которого она взяла в 19.

Тем временем пёсику надоело стоять на одном месте – он, наморщив нос, рыкнул на Васю, и небыстро побежал по аллее. La dame без всякого труда нагнала его и, посадив на поводок, привела обратно к нам.

– А не тяжело брать собак, зная что жить осталось им совсем мало?

– Ну почему. Вот 10 месяцев прожил у меня девятнадцатилетний, а до него был тринадцатилетний, который пять лет прожил. Тоже маленький. Ну, и я ж не юная. А если что со мной случится, мне некому передать. У друзей свои животные, и друзья немолоды.

У неё две кошки, одной 12, другой 14. А когда так случилось, что к ней попала кошка трёх с половиной лет, она её отдала.

Ну, – сказала – вроде, через 6 лет я должна быть ещё вполне potable, но зарекаться на 15 страшно.

Поболтали ещё немножко и разошлись в декабрьких наползающих сумерках. В окнах гирлянды горят...