(no subject)

[mbla]

Мы, бумеры, выросли на историях о коллективной вине немцев. Слушали без всякого удивления рассказы о немцах нашего поколения, которые либо с пристрастием допрашивали родителей, ¬– «а где вы были тогда?» – либо с ними практически не разговаривали.

Почему-то вопрос о коллективной вине людей, живших при Сталине, не вставал. Потому ли, что сталинский фашизм жрал прежде всего своих, или потому что был завёрнут в шоколадную бумажку щасливого будущего за всё хорошее против всего плохого и вроде как позволял людям обманываться, или просто потому, что рядом были собственные бабушки и родители, а отнюдь не монстры с клыками?

Я сейчас с некоторым стыдом вспоминаю разговоры о немцах, переживших фашизм. А какие у них опции были? Уехать? Даже если вырваться из Германии, куда? Им было гораздо трудней, чем теперь – их гоняли от границы к границе, как зайцев, не давали ни виз, ни Нансеновских паспортов, а после начала войны интернировали в лагерях…

Остаться и бороться? Становиться героями-мучениками в христианском смысле слова? Жертвами? Такие наверняка были. Пытаться хоть что-то сделать у себя? Были. Вот роман «Каждый умирает в одиночку» о таких. Пытаться жить, не совершая повседневного зла? Самая реальная опция для порядочного человека.

Опции стать героем-победителем не было. Фашистский режим, наверно, может закончиться либо оккупацией, либо революцией (но подготовить вооружённое восстание в условиях фашизма – очень сомнительное дело), либо сверху – Хрущёвым, испанским королём, которому старый Франко передал власть.

Оказываются люди во времени и месте – по жизни оказываются. По рождению… Как строго говоря, может оказаться каждый. Как каждый может заболеть неизлечимо…

Расплата приходит ¬– просто за то, что угораздило оказаться – бомбы, которыми лупили по Германии… Да что говорить…