(no subject)
Dec. 12th, 2025 11:03 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mbla«Как у нашего Мирона на носу сидит ворона» – и на картинке суковатый миронов нос. Рождество с Новым годом – на носу, пожалуй, покороче, чем нос у Мирона.
День рожденья остался в детстве-юности. А сейчас – ну, можно, конечно, вывешивать чёрные флаги и объявлять день траура, но зачем?
А без них, без зимних праздников, как переживать это тёмное время года в нашем тёмном времени века?
И ждать нечего, а всё равно глядишь на нарядные ёлки – глаза проглядываешь. Внюхиваешься в еловый запах. Встряхиваешь стеклянный шар – а там снегопад – гуще, гуще, вот уж и не видно домиков с горящими окнами – ничего, кроме кружащихся снежинок.
Но тепло, мокро, цветут зимние вишни, и Вася в лесу скачет через скамейку и не хочет в награду вкусных собачьих конфет, а только, чтоб улетал в даль сине-розовый мячик, а она успевала бы схватить его налету.
И разговаривать с ребёнком про то, что дед Мороз всё успевает, благодаря часовым поясам – не всюду надо ему быть одновременно, и ещё про то, сколько же лет дедушке, и приносил ли он подарки динозаврам, и что же он принесёт Васе. И оставив дедушку в покое : « как ты думаешь, Васе мы снимся?»
И ёлки-ёлки-ёлки – в цветочных магазинах, в загончиках у супермаркетов; на улицах увиты гирляндами и клёны, и платаны – а вот шары только на ёлках.
И лежит синий расшитый ёлочным дождём мешок на лестнице на подоконнике у двери в нашу квартиру, и открыто окно в ледяную ночь 60 какого-то года.
И на просвистанной ветром улице целуемся мы с Васькой 1 января 1991-го года, в последнее десятилетие моего века.
День рожденья остался в детстве-юности. А сейчас – ну, можно, конечно, вывешивать чёрные флаги и объявлять день траура, но зачем?
А без них, без зимних праздников, как переживать это тёмное время года в нашем тёмном времени века?
И ждать нечего, а всё равно глядишь на нарядные ёлки – глаза проглядываешь. Внюхиваешься в еловый запах. Встряхиваешь стеклянный шар – а там снегопад – гуще, гуще, вот уж и не видно домиков с горящими окнами – ничего, кроме кружащихся снежинок.
Но тепло, мокро, цветут зимние вишни, и Вася в лесу скачет через скамейку и не хочет в награду вкусных собачьих конфет, а только, чтоб улетал в даль сине-розовый мячик, а она успевала бы схватить его налету.
И разговаривать с ребёнком про то, что дед Мороз всё успевает, благодаря часовым поясам – не всюду надо ему быть одновременно, и ещё про то, сколько же лет дедушке, и приносил ли он подарки динозаврам, и что же он принесёт Васе. И оставив дедушку в покое : « как ты думаешь, Васе мы снимся?»
И ёлки-ёлки-ёлки – в цветочных магазинах, в загончиках у супермаркетов; на улицах увиты гирляндами и клёны, и платаны – а вот шары только на ёлках.
И лежит синий расшитый ёлочным дождём мешок на лестнице на подоконнике у двери в нашу квартиру, и открыто окно в ледяную ночь 60 какого-то года.
И на просвистанной ветром улице целуемся мы с Васькой 1 января 1991-го года, в последнее десятилетие моего века.
