![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaНа базаре толстый мужик с голым пузом вырастает языческим богом из помидорного кургана. Помидоры разнокалиберные, кривые, с жёлтыми пятнами – хозяин говорит, что от солнца.
Даже нос зарывать в эту помидорную гору не надо, и так рот наполняется слюной. Рядом перцы – узкие длинные – пёстрые – всех сочетаний жёлтого, красного, зелёного.
На вопрос, откуда помидоры, мужик с оттенком возмущения объясняет, как до них доехать – «если б не сам вырастил, как бы я продавал их по евро килограмм», сообщает, что держит ещё и ресторан – тут есть такие, на фермах, – когда по горной дороге спускаешься из зоны дикого леса, – сосны, пробковые дубы и иногда эвкалипты, – начинаются виноградники, в глубине какой-нибудь охряный домик, на нём написано dégustation, и иногда restauration à la ferme.
Покупаю в магазине сардины – тычу пальцем в ящик и прошу – много – нас шестеро, и уж 8 сардин каждый сожрёт. Столько нету, но я замечаю другой ящик с чуть менее красивыми рыбинами. Продавец сообщает, что в первом ящике атлантические, а во втором средиземноморские. «А какая разница?» – горделиво – «Средиземноморские лучше!!!».
И чистить их, оказывается, не надо, а мы-то столько лет страдали – маленьких рыбок в магазине не почистят.
Сардины на гриле – хрусткие – сравнимы только с весенней питерской корюшкой, пахнущей свежим огурцом.
Удивительным образом они ничего не стоят – ну, полтора-два евро килограмм – хоть продавец рыбы всё-таки не сам их отловил.
Лучший ужин – пара мисок салата – тонна помидор, пол тонны перцев, центнер брынзы, базилик, оливки. Холодное розовое. Сардинки. И чтоб всего – много.
….
Гришка наконец дошла до моря. Под защитой Кати. Сидела и смотрела, как Катя плавала. Но хвост на всякий случай распушила, вдвое был толще, чем обычно.
…
Вчера минут десять я дразнила молодого неопытного осьминога. Он на очень маленькой глубине прятался от меня под камень, а я камень отодвигала, и осьминожек пролетал пару метров маленькой ракетой, чтоб спрятаться под следующим. Потом стало мне стыдно, и я оставила его в покое.
…
Будущим летом непременно заведу подводный аппарат, пусть хоть самую примитивную мыльницу.
…
Шла сегодня по роще, глазела в зелёное на синем и думала, что до второй половины двадцатого века счастливая была профессия – художник. Мог всю жизнь объясняться миру в любви, мог хоть сто раз рисовать сосны, море или яблоки. И не было это глупо или скучно.
Что ж, всё сказали уже про сосны и про яблоки, или не осталось художников, замешанных на любви к миру?
Даже нос зарывать в эту помидорную гору не надо, и так рот наполняется слюной. Рядом перцы – узкие длинные – пёстрые – всех сочетаний жёлтого, красного, зелёного.
На вопрос, откуда помидоры, мужик с оттенком возмущения объясняет, как до них доехать – «если б не сам вырастил, как бы я продавал их по евро килограмм», сообщает, что держит ещё и ресторан – тут есть такие, на фермах, – когда по горной дороге спускаешься из зоны дикого леса, – сосны, пробковые дубы и иногда эвкалипты, – начинаются виноградники, в глубине какой-нибудь охряный домик, на нём написано dégustation, и иногда restauration à la ferme.
Покупаю в магазине сардины – тычу пальцем в ящик и прошу – много – нас шестеро, и уж 8 сардин каждый сожрёт. Столько нету, но я замечаю другой ящик с чуть менее красивыми рыбинами. Продавец сообщает, что в первом ящике атлантические, а во втором средиземноморские. «А какая разница?» – горделиво – «Средиземноморские лучше!!!».
И чистить их, оказывается, не надо, а мы-то столько лет страдали – маленьких рыбок в магазине не почистят.
Сардины на гриле – хрусткие – сравнимы только с весенней питерской корюшкой, пахнущей свежим огурцом.
Удивительным образом они ничего не стоят – ну, полтора-два евро килограмм – хоть продавец рыбы всё-таки не сам их отловил.
Лучший ужин – пара мисок салата – тонна помидор, пол тонны перцев, центнер брынзы, базилик, оливки. Холодное розовое. Сардинки. И чтоб всего – много.
….
Гришка наконец дошла до моря. Под защитой Кати. Сидела и смотрела, как Катя плавала. Но хвост на всякий случай распушила, вдвое был толще, чем обычно.
…
Вчера минут десять я дразнила молодого неопытного осьминога. Он на очень маленькой глубине прятался от меня под камень, а я камень отодвигала, и осьминожек пролетал пару метров маленькой ракетой, чтоб спрятаться под следующим. Потом стало мне стыдно, и я оставила его в покое.
…
Будущим летом непременно заведу подводный аппарат, пусть хоть самую примитивную мыльницу.
…
Шла сегодня по роще, глазела в зелёное на синем и думала, что до второй половины двадцатого века счастливая была профессия – художник. Мог всю жизнь объясняться миру в любви, мог хоть сто раз рисовать сосны, море или яблоки. И не было это глупо или скучно.
Что ж, всё сказали уже про сосны и про яблоки, или не осталось художников, замешанных на любви к миру?
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2007-08-19 09:10 pm (UTC)Отчасти еще дело в контрасте с импрессионизмом и вокруг, когда именно вокруг пейзажей крутились "открытия", прорывы. Современный пейзаж бывает очень хорош, но он остается в рамках более-менее тех же художественных возможностей, которые созданы импрессионистами и пост (в широком смысле).
no subject
Date: 2007-08-19 09:23 pm (UTC)Вот мне и грустно :-)) Очень ждёшь каких-нибудь открытий. Лет 5 назад на большой выставке Пикассо так было грустно - как бы вспомнила, что бывает - так, и что всё время немного опускаешь планку. Вроде как, когда читаешь антологию "поздние петербуржцы", где в конце концов начинаешь считать, что то, что не ужасно, уже здорово, пока не переворачиваешь страницу, а там Бродский.
no subject
Date: 2007-08-19 09:30 pm (UTC)У живописи же (как и у многого другого) всегда такие вдруг-взрывы случаются (с великими в центре, но и диким повышением уровня вокруг, вроде Ренессанса), а между ними -- так, потихонечку-полегонечку. Но все равно между ними должно что-то такое тянуться, и оно себе таки тянется...
no subject
Date: 2007-08-20 01:31 pm (UTC)Но вот в "минуты роковые" мне никогда не хотелось, а в "Улей", когда туда заходил толстый Апполинер, жил совсем юный Шагал, очень хотелось одним глазком заглянуть. :-))) Не исключено, впрочем, что "минуты роковые" как-то связаны.