mbla | "Когда звери ещё говорили"

Вчера я шла по Севрскому мосту, и у меня надо головой пролетел баклан – маленький чёрный истребитель.

В моём детстве зверей было мало – ну, белки на соснах – иногда мелькал рыжий хвост. Ну, дятлы, снегири, синички.

С первым в жизни ёжиком я встретилась в Коктебеле – он каждый вечер приходил в сад, к нашей палатке – возможно за персиками, которые лежали под палаткой и доставались, в основном, муравьям.

Однажды я взяла его соломенной шляпой, чтоб получше познакомиться, и долго ждала, пока он высунет нос.

До того ёжик был только из сказки про Страшного Пыха. Он жил в огороде и предостерегал Алёнку: «Не трожь репку, не трожь наливную. Ты не трогай Пыха, будет тебе лихо – пх-пх»

А ещё лоси. Однажды на закате лось переплывал протоку на Ладоге, возле мыса «Орёл», где по вечерам бормоталось: «И сосен розовое тело в закатный час обнажено».

Одно из самых сильных послеотъездных впечатлений – звери, живущие совсем рядом с людьми.

Ящерки в сорняках на набережной Тибра в центре Рима. В центр Питера, на гранитную набережную, не допускали каких-то там метёлок с одуванчиками. А тогда ещё и уток на Неве не было.

Кролики – где угодно – на любой полянке среди домов, в кемпинге в Бургундии я вечером разбрасывала для них морковки.

Еноты на бостонских помойках.

У наших лондонских друзей на заднем дворе проживало лисье семейство.

В Шотландии ночью на маленькой дорожке нам пришлось остановиться и выключить фары – перед машиной нёсся огромный зайчище.

Сороки-белобоки – сказочные птицы – каждое утро громко сплетничают на соседней крыше, сияя иссиня-чёрными хвостами.

Дрозды и скворцы. Сойки.

Малиновки. Долго они были только строчкой «Ты выпорхнешь, малиновка».

Первая увиденная цапля – в Бургундии – показалась памятником цапле, почему-то установленном возле канавы.

Цапли часто прилетают на наш пруд – задумчивые и прекрасные птицы.

Встретить в лесу оленя, скорее, тревожно – как бы Катя за ним не погналась.

Фазан в лесу Фонтебло вспорхнул как-то прямо у меня из-под ног.

На Средиземном море семейство кабанчиков в лунном свете проходило через наш сад – кабаниха и мал-мала-меньше, самый маленький замыкающим.

На озерце в кампусе в Гэйнсвиле во Флориде проживали аллигаторы, в середине пруда табличка о запрете их кормить. При нас одному бедолаге нечаянно запустили в глаз хлебом, и глаз пару минут не открывался. А потом этот же не очень умный крокодил несколько раз забирал в пасть и выплёвывал кувшинковый лист.

В городке Сидар Ки на Мексиканском заливе пеликаны толкались возле рыбаков в надежде на улов.

Я понимаю, что, наверно, отчасти глобальное потепление привело к тому, что хоть «длиннохвостых ягуаров в наших северных лесах» и не появилось, на Карельском уже

mrka видела аиста.

Только есть и ещё одно обстоятельство, по-моему. Смягчились нравы, детям в детском саду объясняют, что бабочек не надо накалывать на булавки, число охотников уменьшается, а число кормушек увеличивается. Звери и птицы селятся рядом с людьми.

И в воскресенье на нашем придворном пруду я видела нутрий. Их было четверо.

Сначала я заметила в воде какого-то зверька, не водяную курочку, не утку, а очевидиным образом, зверя. Потом зверей оказалось двое и они приблизись. Навстречу поплыл третий. А четвёртый сидел на островке под деревом и палочку грыз, оттопырив усы.

Дома я залезла в Интернет и нашла картинку – нутрии, маленькие капибары.

А на другом пруду уже давно поселились черепахи.

Фотки плохие – всё же далеко до нутрий было.