На пятый день мы отправились на Авентино - тихий зелёный холм.
Посмотрели на Палатино под пиниями почти у подножья Авентино

И начали подниматься на вершину по пустым жилым улицам


На вершине холма церковь, к которой примыкает апельсиновый сад.


Перед храмом торговцы



Сад - одно из моих любимых мест. Там можно лежать под деревьями, иногда вставать, чтоб подойти к балюстраде и посмотреть на Рим - купола и крыши на гигантской ладони, вершины холмов. Там можно общаться с кошками и смотреть на римских мам с детьми. Там всегда кто-нибудь рисует.


Купол Святого Петра


Купола церкви на Навоне


Ужасная, но почему-то всё равно меня радующая крыша чудища времён Мусолини на площади Венеции
Посмотрели на Палатино под пиниями почти у подножья Авентино

И начали подниматься на вершину по пустым жилым улицам


На вершине холма церковь, к которой примыкает апельсиновый сад.


Перед храмом торговцы



Сад - одно из моих любимых мест. Там можно лежать под деревьями, иногда вставать, чтоб подойти к балюстраде и посмотреть на Рим - купола и крыши на гигантской ладони, вершины холмов. Там можно общаться с кошками и смотреть на римских мам с детьми. Там всегда кто-нибудь рисует.


Купол Святого Петра


Купола церкви на Навоне


Ужасная, но почему-то всё равно меня радующая крыша чудища времён Мусолини на площади Венеции
no subject
Date: 2005-07-26 07:02 am (UTC)no subject
Date: 2005-07-26 09:06 am (UTC)Рим. Авентино.
Date: 2005-07-26 10:17 am (UTC)ЭХО РИМА.
Ритм Рима – медлительное уподобление ритму
наших шагов, поднимающихся на Авентино,
но видна оттуда – только рельефная карта Рима.
Лохматые пальмы как меридианы вертикальны.
Рыжее – грозит с перегруженных ветвей апельсина.
А на черную широкополую шляпу старого падре
Падают лепестки, лепестки улыбнувшегося олеандра
Ветер приносит, как запахи, ощущение ренессанса.
Город отсюда – писаный задник классического театра.
Внизу этажи, этажи жёлтой и рыжей охры.
Глохнут за ними, за Тибром, в Трастевере на берегу
голоса посуды в тавернах, глохнет трамвайный грохот,
Глохнет шуршанье машин и колокольный гул…
Имя Тибра – в Риме. Эхо его – Тивериада
(Галилейское море? Озеро Генисарéт? Кенéрет?).
Маленький русский монастырь или пустынь. А рядом –
камни, сухие серые травы, да ослик серый.
Слабых медлительных волн незаметны ритмы,
камни, на берегу плеща, бормочут молитвы,
И так нереальны, так далеки от Рима
Нервные ритмы
Мечущихся над кустами у монастыря колибри…
Имя Равенны – к имени Рима парное:
какие бы тут Теодорихи в Тёмных веках ни гостили –
второй это город на всё государство папское.
А вот базилика Apollinare Nuovo – тень Византии.
Мозаики: «овцы», «дары волхвов», «поцелуй Иуды»…
Полная тишь. Абсолютная. Смена стилей.
Почти азиатских колонн многоярусные груды.
Но в крипте – бассейн. Живые в храме плавают рыбы!
Памятью о ловцах человеческих душ, наверно.
Вот оно раскатившееся, бескрайное эхо Рима:
И колибри над Тивериадой и рыбы в Равенне.
Январь 2003