mbla | Всё мелким кувырком

Перед самым нашим отъездом на море у нас начали ломаться предметы – они ломались дружно и, ломаясь, определённо корчили мне рожи – дескать, поживи-ка без нас, Федора Егоровна.

Сначала сломалась посудомоечная машина – обессилела и перестала отсасывать воду.

Потом разбилась крышечка заварочного чайника.

Потом у духовки отломалась дверца. Тётенька, убирающая у нас раз в неделю, чтобы мы не оказались погребены под грязевыми завалами, мыла духовку и не смогла её закрыть. Она позвала на помощь

tarzanissimo, который дёрнул за ручку с богатырским усилием, и дверца отвалилась.

Потом от компьютерного стула отлетело колёсико.

Потом мы уехали.

.......

Позавчера вечером нас напугала Катя.

Она съела ужин и мирно лежала в саду, а мы в доме перекачивали с аппаратов на комп последние фотографии.

Когда минут через 15 отсутствия мы в темноте вышли в сад, то увидели, что Кате очень плохо. Её тошнит, но не получается даже срыгнуть, у неё течёт слюна и подгибаются ноги.

Я сразу же представила себе мой давний кошмар – заворот желудка, который иногда случается у больших собак, если после еды они прыгают-бегают, и от которого собаки умирают, если не прооперировать срочно.

Минут 10 ушло на поиски дежурного ветеринара в воскресенье ночью, на набирание дрожащими пальцами его телефона, так что одна цифра сначала набралась не так у меня, а потом и у орущего на меня за это

bgmt, и на то, чтоб записать, как ехать в клинику.

Потом мы с

bgmt и Катей поехали по совершенно тёмной дороге в неизвестную деревню, судорожно вглядываясь в надписи и боясь пропустить поворот.

Кате же, вроде бы, стало лучше. Она мирно лежала на заднем сиденье.

Ветеринар оказался милейшим молодым мальчиком, с ним была ещё и медсестра – они бодро сунули Катю под рентгеновский аппарат. Заворота не оказалось, но ветеринар сказал, что, видимо, он начинался, и сам собою прошёл, и что такое бывает. Шок всё равно был, от этого подавленность.

Мы поболтались в клинике минут 40, чтобы выждать, не повторятся ли симптомы.

Ветеринар сделал Кате успокаивающий антивоспалительный укол, велел не давать ей есть поутру, позвонить ему, чтоб сказать, как дела, а, вернувшись в Париж, прооперировать её на предмет привязки желудка, чтоб больше никогда не вертелся (очень, говорит, простая операция), и мы уехали.

Катя к утру была вполне в неплохой форме. Только сонная.

Вчера мы возвращались в Париж после полубессонной ночи – ехали, ехали, ехали 11 часов 900 километров. Солнце било в окна нещадно, кондиционера в машине, естественно, нет. Подъезжая к Лиону, мы решили, что поедем прямиком по автостраде, идущей сначала по набережной, а потом в туннеле через центр, а не по объездной дороге, чтоб не терять в расстоянии – при объезде километров 40 лишних получается.

Поехали и встали – в пробку, нет, в пробищу. Лион мы проезжали 2 часа. Дорога вдоль речки Роны, и речка так славно пахла рекой, и мимо нас проносились катера и воднолыжники, а мы стояли-проезжали несколько метров-стояли.

И поливали Катю водой, а она фыркала и вертела головой, и вода лилась нам на ноги и на пол машины.

И думали, что в мире бывают несправедливости – вот у некоторых есть богатые дяди, или на худой конец тёти, а у нас нет. А если б был очень даже умеренно богатый дядя, горя бы не знали, отправляли бы машину ночным поездом в Тулон, ещё бы просили кого-нибудь встретить её по-королевски в 7 утра, а сами бы доезжали на прохладном приятном дневном поезде за 6 часов.

Когда мы наконец приехали и поднялись в квартиру, нас встретила возмущённая кошка, чистая квартира с вымытыми окнами – убирающая тётенька их по моей просьбе помыла, засохшая бугенвилея и в сортире полный таз кошкиных растворимых сосновых опилок.

Тётенька уехала на викенд за несколько дней до нашего приезда. Мы об этом знали, но не подумали, что бугенвилея засохнет за 3 дня и не подумали, что тётенька вывернет в кошкин сортирный таз целый мешок опилок.

Дальше события развивались стремительно.

Я велела

tarzanissimo сменить кошкины опилки, пока прочие доразгрузят машину.

tarzanissimo вытряхнул огромный таз грязных мокрых опилок в унитаз и спустил воду. Началось наводнение-нагрязнение, грязевой поток ринулся из сортира в коридор, а из коридора в ванную.

Когда мы с

mrka поднялись в квартиру с рюкзаками и тюками и это увидели – ну, сначала я начала орать что-то об умственных способностях, как всегда ставя в пример Синявского, который не умел и не делал, не делал, и к кухне не подходил, и лампочек не ввинчивал, потом я поняла, что сейчас зарыдаю, что я не Геракл, что я просто не сумею никогда этого убрать, и так мы и будем жить среди застывающих грязевых потоков, и писать будем в ванной, а уж какать – на это моей фантазии не хватало. К

bgmt ходить, наверно?

Ну, а

mrka, как доблестный победивший таракана воробей, проявила отвагу и предложила вычерпать унитаз в вёдра и под покровом ночи вынести вёдра на газон – в конце концов, удобрения.

Так мы и поступили, а

tarzanissimo тем временем сразился с полом. В общем, через полчаса, когда в унитазе пошевелили резиновой прочищалкой, раздалось громкое прекрасное чавкающее урчание, и унитаз – о счастье – прочистился!

Дальше всё пошло, как по маслу.

Мы вымыли пол, и когда явились ужинать Бегемот с Танькой, всё было чинно, и макароны с базиликовым соусом были отменно вкусны в час ночи под красное вино.

Сегодня

tarzanissimo с

mrka сводили Катю к нашей родной ветеринарке, в четверг ей сделают эту ерундовую, как говорят, пришивательную операцию, я съездила в визовое агентство и отвезла свою жёлтенькую бумажку – визу выездную обыкновенную, на которой чётко написано, что пределы родной страны я покинула в 1979 году, бугенвилея ожила, потеряв, правда, половину листьев и цветы…

Если дело так дальше пойдёт, то вся грязь из всех углов квартиры свернётся в шар и вылетит в окно – и поминай, как звали…

А швабра, как бочкотара, расцветёт жёлтым цветом, и я буду на ней на работу летать!