Из колодца

Всегда мне казалось, что глупые люди, которые в нашем лесу рвут дикие гиацинты, тащат охапки в дом, где в вазе они немедленно вянут, совершенно безвредны – поголовье гиацинтов не уменьшается.

И вот сейчас я убедилась, что гиацинты, которых не трогают, разливаются синими озёрами, соединяются гиацинтовыми протоками – одуванчики, ветреницы, звездчатка – в этой синеве – островками – «синь сосёт глаза». Мы с Таней шли сегодня по лесу – маленькими тропками, а иногда и без троп – от каштана к каштану – и вдруг оказывалось, что не перейти гиацинтовую протоку, не наступив, – а наступать невозможно, и мы шли до какого-нибудь сужения, перепрыгивали с берега на берег – под птичий хор... Как в музее, как на концерте, – и Таня, как коза, пощипывала траву по берегам гиацинтовых рек.

Видели мы человек пять – в глубине леса молодой с весёлой разбойничей улыбкой мужик на острове в гиацинтовом озере сидел на поваленном дереве и курил, по дорожке, которую мы видели из нашей чащобы, не слишком молодой очень интеллигентного вида господин выгуливал не слишком молодого спаниэля, а когда мы уже выходили, увидели маму, игравшую на опушке в мячик с девчонкой лет трёх, да две бабушки в масках неспешно прогуливались по аллее.

По лесу, где с некоторого расстояния люди особенно ласково друг другу улыбались – бегуны, велосипедисты, пешеходы, всадники – народу и не много, и не мало – так – время от времени улыбнуться и рукой помахать – шёл немолодой сосредоточенный мужик и нёс, зажав стебли в кулаке, маленький букетик фиалок.

На терновнике прошлогодние синие матовые ягоды в цветочном облаке утешительно сообщали – вот и зиму мы пережили. Шмель, громко жужжа, ударил меня в нос, отлетел и приземлился в жёлтый цветок, названия которого я не в состоянии запомнить – зову совершенно неправедно гусиными лапами.

А в основном я работала, к завтрашним занятиям готовилась то с одним, то с другим преподом – а всё ж каждый раз щекотно– заглядывать с экрана в разные дома – почти что в чужие окна глядеть!










( Read more... )

Огромные упитанные хрусткие нарциссищи в траве, – ведьмиными полукольцами, рядами, пятнами – и жиденькие маргаритки среди них, и барвинки кое-где жмутся к домам.

Сороки на тополе вдвоём обустраивают гнездо, стрекотливо переговариваясь, – и между бетонными коробками – разлетались попугаи – то писклявой толпой, то по двое.

За бело-розовыми вишенными круглое немаленькое солнце – руками не трожь – раскалилось и не успело остыть, но и прохладная луна уже появилась, – и лунный пёс глядит на длиннохвостых попугаев и дивится – ему-то с луны невдомёк, что у нас глобализация!

Возле кампуса на маленькой улице у входа в сад есть дерево. Оно – та первая ласточка, которая, конечно, же открывает весну.

Начиная с середины февраля, я стараюсь к нему заходить хоть раз в пару дней.

Сначала бутоны начинают толстеть, потом первые цветы – пусто – цветок, пусто – цветок, – и наконец – оно разом вспыхивает!

В 2013-ом весна всё не наступала...

Этот черновик мы записали в 12 ночи – 12 февраля, вот сейчас посмотрела – в ночь с понедельника на вторник – значит, после викенда я зашла к дереву, увидела на нём то ли почки, то ли бутоны – такие ещё маленькие зимние... Из них, этих то ли почек, то ли бутонов этот набросок.

«только не нужны мне снег и камни
что-то там с растресканною глиною

летнее зелёное звериное

лесная полутьма очень резко сменяется солнечными полянами
их разгораживают тени
а события разделены между собой отсутствием событий, как стенками
и сколько ни бейся об эти стенки, а непрерывность не найти
когда одна почка станет листом, а другая бутоном, мы не знаем, изначально они похоже
а не бывает ли похожего начала у самых разных исторических событий
неизбежность и неизвестность как те почки, которые неизвестно чем станут, цветком или листом
знаем что что-то будет, но не знаем когда, но на самом деле, мы не знаем и что
ускоренная съёмка, когда цветок раскрывается на глазах при проекции
проекция времён
пересматривая прошлое, мы вносим в него, хотим или не хотим нечто своё сегодняшнее,
поэтому действительного прошлого не существует
времена года перетекают одно в другое, а вот зима в отличие от других требует, чтоб через неё перешагнули перешли почему»

А через несколько дней – стих...

***
…Правда, не нужны мне снег да камни,
Неуют с растресканною глиною.
Лучше отовсюду пусть в глаза мне –
Летнее, зелёное, звериное.
Если полутьму лесную сменит
Резкий выплеск солнечных полян,
Пусть их разгораживают тени,
Как границы сопредельных стран.

Но одно в одно перетекая,
Тех границ не знают времена
Года!
Только вот зима одна такая:
Требует, чтоб преодолевая,
Перешагивали…
Я не знаю,
Отчего других не замечая,
Может своевольничать она,

И когда вдруг талая, шальная,
Снежный пух сменившая вода –
Что-то будет – знаем мы, не зная
Что ж на самом деле, и когда…

Врут равно и признак, и примета:
От ростка не отличить росток,
И листом ли станет почка эта,
Или в ней скрывается цветок?
Правду нам покажет только лето…
Прошлого на самом деле нету –
Призрачен любых событий срок!

Ну так всё же лист, или цветок?

Ложь для предка – правда для потомка,
Спутаны похожестью начал,
Было одинаково и громко –
Стало разным, чтоб не замечал
Сходства ты…
И так уж это прочно:
Неизбежности безвестен путь,
И листом, цветком ли станет почка?
В завтра всё равно не заглянуть!

Ложь для предка – правда для потомка,
Всё одно – с историей, с цветком –
Тут нужна ускоренная съёмка
С медленной проекцией потом.

Пересматривая так былое,
Мы в него, хотим иль не хотим,
А внесём хоть доброе, хоть злое,
Но сегодняшнее, вот такое –
Чуждое всем временам иным!

Вот когда увидим пред собою,
Чем же он окажется, бутон,
Лишь тогда историю раскроет
Странная проекция времён…

19 февраля 2013

Только что получила письмо от Франсуазы - хозяйки нашего августовского рая.

Она прислала мне июньскую фотку нашего Васькиного олеандра. Сказала, что он отлично уживается тулузскими фиалками, которые весной у его ног цвели.

Жив, курилка! И в добром здравии. Авось, и в августе будет цвести!