(no subject)
Oct. 17th, 2020 03:43 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaНеделю назад я, как и многие другие, полезла читать Луизу Глик.
Конечно же, я ничего про неё раньше не слышала – не слежу я за современной англоязычной поэзией. Мы с Васькой пытались, но ни к кому, кроме Дерека Уолкота, который уж и не современный, душа не легла.
Правда, и Глик оказалась несовременной – всего-то на 11 лет моложе Сильвии Плат.
На самом деле, нобелевская премия по литературе в моём понимании – штука странная. Да, каждый год можно выбрать какие-то существенные научные открытия. А в литературе – собственно, что ищут шведские академики?
По-моему, давно было забыто – завещал Нобель премию давать книгам, пробуждающим чувства добрые.
Кабы меня спросили, я бы считала, что это самое важное в премии, – а вовсе не отмечать ею самых замечательных писателей, и уж тем более не поэтов, связанных с родным языком. Александр Сергеич, к примеру, её б не получил.
А выбирать, и не каждый год, потому что каждый год не бывает, какие-нибудь повлиявшие на людей книги, и пусть даже не книги, пусть будет общекультурная премия, пусть в неё и фильмы войдут, например. Культурные явления, сильно повлиявшие на человечество, и чтоб чувства добрые... Если вот такую премию давать, то её бы Миядзаки и Роулинг следовало выдать. И Линдгрен, и Бруштейн, и Экзюпери…
А если премия не про добрые чувства, а про громадную литературу, то где ж её раз в год, или даже раз в десятилетие взять? Бывают, конечно, удивительные времена, когда сталкиваются на перекрёстке и Стейнбек, и Фолкнер, и Набоков, и Хемингуэй, и Бёлль – можно дальше продолжить…
Но прямо скажем, нечасто случаются такие времена.
За последние годы у меня не возникло возражений только против премии Ишигуро…
Короче, взялась я за Глик с глухим предубеждением. Почитала. Послушала. Мне она показалась лучше, чем я боялась. Но всё равно очень показалась тусклой. Совершенно не звучащей – ведь по-английски, с его аллитерациями, хорошие верлибры не превращаются в прозу, даже средне хорошие не превращаются – катятся, перекликаясь, урча, как горная речка по камням, по созвучиям. А она глухая. Читать глазами мне понравилось больше, чем слушать, но в целом, – скучно.
Мне показалось, что Глик совершенно второстепенный поэт по отношению к Сильвии Плат среднего периода – того времени, в котором Плат была щаслива – преподавала в колледже, жила с Тедом Хьюзом, и стихи писала не из ада, а из повседневности, – природной, интеллектуальной... Мы с Васькой, когда книжку готовили, её страшно в этом периоде любили, огорчались, что для человечества главными стали последние стихи – почти все из ада.
И вот Глик, мне показалось, идёт за Плат вот того благополучного вреамени, но ¬– скучно и очень второстепенно.
Вот стих, который мне больше других понравился.
In your extended absence, you permit me
use of earth, anticipating
some return on investment. I must report
failure in my assignment, principally
regarding the tomato plants.
I think I should not be encouraged to grow
tomatoes. Or, if I am, you should withhold
the heavy rains, the cold nights that come
so often here, while other regions get
twelve weeks of summer. All this
belongs to you: on the other hand,
I planted the seeds, I watched the first shoots
like wings tearing the soil, and it was my heart
broken by the blight, the black spot so quickly
multiplying in the rows. I doubt
you have a heart, in our understanding of
that term. You who do not discriminate
between the dead and the living, who are, in consequence,
immune to foreshadowing, you may not know
how much terror we bear, the spotted leaf,
the red leaves of the maple falling
even in August, in early darkness: I am responsible
for these vines.
Конечно же, я ничего про неё раньше не слышала – не слежу я за современной англоязычной поэзией. Мы с Васькой пытались, но ни к кому, кроме Дерека Уолкота, который уж и не современный, душа не легла.
Правда, и Глик оказалась несовременной – всего-то на 11 лет моложе Сильвии Плат.
На самом деле, нобелевская премия по литературе в моём понимании – штука странная. Да, каждый год можно выбрать какие-то существенные научные открытия. А в литературе – собственно, что ищут шведские академики?
По-моему, давно было забыто – завещал Нобель премию давать книгам, пробуждающим чувства добрые.
Кабы меня спросили, я бы считала, что это самое важное в премии, – а вовсе не отмечать ею самых замечательных писателей, и уж тем более не поэтов, связанных с родным языком. Александр Сергеич, к примеру, её б не получил.
А выбирать, и не каждый год, потому что каждый год не бывает, какие-нибудь повлиявшие на людей книги, и пусть даже не книги, пусть будет общекультурная премия, пусть в неё и фильмы войдут, например. Культурные явления, сильно повлиявшие на человечество, и чтоб чувства добрые... Если вот такую премию давать, то её бы Миядзаки и Роулинг следовало выдать. И Линдгрен, и Бруштейн, и Экзюпери…
А если премия не про добрые чувства, а про громадную литературу, то где ж её раз в год, или даже раз в десятилетие взять? Бывают, конечно, удивительные времена, когда сталкиваются на перекрёстке и Стейнбек, и Фолкнер, и Набоков, и Хемингуэй, и Бёлль – можно дальше продолжить…
Но прямо скажем, нечасто случаются такие времена.
За последние годы у меня не возникло возражений только против премии Ишигуро…
Короче, взялась я за Глик с глухим предубеждением. Почитала. Послушала. Мне она показалась лучше, чем я боялась. Но всё равно очень показалась тусклой. Совершенно не звучащей – ведь по-английски, с его аллитерациями, хорошие верлибры не превращаются в прозу, даже средне хорошие не превращаются – катятся, перекликаясь, урча, как горная речка по камням, по созвучиям. А она глухая. Читать глазами мне понравилось больше, чем слушать, но в целом, – скучно.
Мне показалось, что Глик совершенно второстепенный поэт по отношению к Сильвии Плат среднего периода – того времени, в котором Плат была щаслива – преподавала в колледже, жила с Тедом Хьюзом, и стихи писала не из ада, а из повседневности, – природной, интеллектуальной... Мы с Васькой, когда книжку готовили, её страшно в этом периоде любили, огорчались, что для человечества главными стали последние стихи – почти все из ада.
И вот Глик, мне показалось, идёт за Плат вот того благополучного вреамени, но ¬– скучно и очень второстепенно.
Вот стих, который мне больше других понравился.
In your extended absence, you permit me
use of earth, anticipating
some return on investment. I must report
failure in my assignment, principally
regarding the tomato plants.
I think I should not be encouraged to grow
tomatoes. Or, if I am, you should withhold
the heavy rains, the cold nights that come
so often here, while other regions get
twelve weeks of summer. All this
belongs to you: on the other hand,
I planted the seeds, I watched the first shoots
like wings tearing the soil, and it was my heart
broken by the blight, the black spot so quickly
multiplying in the rows. I doubt
you have a heart, in our understanding of
that term. You who do not discriminate
between the dead and the living, who are, in consequence,
immune to foreshadowing, you may not know
how much terror we bear, the spotted leaf,
the red leaves of the maple falling
even in August, in early darkness: I am responsible
for these vines.
