(no subject)
Jul. 29th, 2025 10:45 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaГриша родилась в кошачьем приюте. Впрочем, можно ли назвать приютом домик-пряник в парижском пригороде? Мы туда приехали чуть раньше назначенного времени, и на наш звонок никто не отозвался, хозяев ещё не было дома. Мы не ошиблись адресом – ко всем закрытым окнам прижимались котьи морды.
Собственно, отправились мы за полосатым котиком, Гришиным братцем. Я хотела непременно серополосого и решила, что чего у меня все звери только девочки, пусть на этот раз будет мальчик. Но когда появились хозяева – уютная немолодая пара – и мы зашли в дом, братец с кем-то дрался под шкафом, и пока мы ждали его появления, к нам вышла Гриша. У Васьки случилась любовь с первого взгляда. Взглянул, обомлел от Гришиной небесной красоты и сказал, что не уйдёт без неё.
Нам предложили взять обоих, но тут мой здравый смысл твёрдо сказал: «нет». Я живо представила себе, как мы везём в машине ньюфиху, две котиные клетки, и нас-человеков – трое, четверо, а то и пятеро, и багажник забит по самое не могу, и остаток вещей на заднем сиденье с людьми и зверями, и в ногах какое-то барахло у того, кто как граф сидит на переднем сиденье рядом с водителем-Васькой, – и проехать надо в таком составе 600, а может, все 900 с лишним километров.
По дороге домой мы с Васькой выдумывали имя. Была у нас кошка по имени Кошка. Это просто. А тут – ну, как назвать? Я предложила назвать её Сашей, и мы уже почти решили, что так тому и быть, как вдруг вспомнили о нашей знакомой кошке, дожившей то ли до 21-го года, то ли до 22-х лет. Звали её Гриша – Grischat ! И подумали, что это щасливое имя, – оно определённо предсказывает долгожительство.
Дома Гриша прежде всего забралась в книжку Питера Кэри, которую я тогда читала, и поглядывала оттуда широко открытыми любопытствующими глазами.
Владельцы приюта сказали нам, что Гришу родила около двух месяцев назад беременная кошка очень старой дамы, увы, потерявшей рассудок и попавшей в дом престарелых. Однако наша любимая ветеринарка, когда на следующий день я повела Гришу на осмотр и пожаловалась, что она почти не ест, только чуть-чуть котёнковых консервов слизывает с пальца, засмеялась, – какие два, ей от силы месяц. Велела поить её из блюдца молоком и радоваться, что уже не из соски. Гриша попила молоко ровно один день, а потом накинулась на обычную еду для котят. С тех пор у неё появилась привычка, глядя прямо в глаза человеку, который только что её кормил, уверенным мявом сообщать ему, что она не ела по крайней мере сотню лет!
И пошла – покатилась Гришина жизнь.
Кошка Кошка была домоседка. Улицы она очень боялась, и когда на руках мы понесли её в первый раз к ветеринарке, она дрожала всем своим тогда ещё почти котёночьим тельцем. Мы даже подозревали, что её, совершенно домашнего котёнка-подростка, выгнали из дома, и от этого у неё ужас перед улицей. Уезжая на каникулы, мы договаривались с кем-нибудь об ежедневных посещениях Кошки.
Когда мы взяли Гришу, то сказали друг другу, что так больше не будет – Гриша с нами будет всюду ездить – коты не созданы, чтоб проводить месяц в квартире в одиночестве.
Конечно же, с Кошкой объективно ездить было бы сильно сложней, мы ведь тогда в кемпингах жили, а когда Гриша появилась, стали уже дома снимать.
Чтоб подготовить Гришу к будущим поездкам, однажды мы вынесли её на улицу на поводке. Гулять она не захотела. Прижалась к земле и смотрела на нас дикими глазами. Мы вернулись домой и решили, что приучать не будем – просто повезём её «на дачу».
Год Грише исполнился как раз в нашем заветном доме на Средиземном море. И дом и сад стали Гришиным королевством. Она ходила над столом по увитым глицинией балкам и глядела сверху на наши ужины и завтраки, ни разу не упав в тарелку.
Однажды она ухитрилась вскарабкаться на высоченную стену, отделяющую наш сад от соседского. И вот ходит по стене – и орёт, а спуститься как? Один из нас –![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
kit100– приставил к стене стремянку и за ней полез, подставляя раскрытый шезлонг, куда она и запрыгнула.
Гриша не допускала вольностей – похватать её, или даже погладить – неа, только с высочайшего разрешения. Нашу любимую питерскую подругу она однажды цапнула довольно сильно, до крови. И подруга в конце разговоров, передавая приветы всем обитетелям дома, прибавляла – а Грише привет не передавайте.
А уж походы к ветеринару! Гришу можно было осмотреть только под наркозом. Ну, она просто превращалась в небольшого тигра. Утробные звуки, которые она издавала, скромных размеров кошка, казалось, не могла произвести. А стоило нам выйти от ветеринарки, как Гриша умолкала и победно оглядывала окрестности, до которых дотягивался взгляд из котиной переноски. К щастью она почти не болела.
Прыгала юная и уже не очень юная Гриша всем котам на зависть, быстро решая в уме соответствующий дифур. С пола на холодильник, с пола на плиту, а оттуда на полку под самым потолком. И даже за несколько месяцев до смерти, если на плите что-то оказывалось особо вкусное, уже давно не чемпион по прыжкам, Гриша всё-таки добиралась через стул до плиты и утаскивала это что-нибудь со сковородки. За три дня до смерти она утащила из миски на столе креветку и спрыгнула с ней на пол. Только вот съесть её она уже не смогла.
Было у Гриши козырное место – сверху на раме открытого окна. Взбиралась она туда по решётке, которую завели, чтоб ей не пришло в голову улететь за голубем, или попугаем. Оттуда всё было видно. На улицу она, впрочем, не смотрела, её интересовала жизнь в комнате.
Ещё отличное место – на спине у лежащей ньюфихи Кати – главного в Гришиной жизни человека.Четырёхлетняя Катя приняла Гришу слегка покровительственно и ласково – когда Гриша стала постарше, Катя так же покровительственно стала оказывать Грише недвусмысленно сексуальные услуги – прижимая лапой, лизать её под хвостом – а Гриша вдохновенно мяукала.
Вторым человеком в жизни Гриши был Васька. Она устраивалась с ним в кресле, а при случае прыгала ему на голову – к счастью всё ж не с верхушки оконной рамы.
Пока Катя была жива, когда в августе мы жили в заветном доме, Гриша по вечерам имела обыкновение ходить со мной, Васькой и Катей в рощу, ведущую к морю.
Начались эти походы в рощу с того, что Никита сказал Грише, что она уже пару недель живёт у моря, а к морю ещё и не ходила. И вот после таких слов Гриша отправилась на пляж. Море её не впечатливо – она с презрением поглядела на воду и ушла обратно в рощу. Но с того дня она стала нас сопровождать в вечерних прогулках, только к морю не выходила. Мы гуляли по приморской тропе, плавали, а Гриша в роще гонялась за кузнечиками. На обратном пути мы громко разговаривали, чтоб она нас не пропустила. Услышав наши голоса, Гриша тут же неведомо откуда появлялась на дорожке и с поднятым хвостом кидалась к Кате. И всегда возвращалась с нами. Если мы кого-нибудь в роще встречали, она степенно уходила Кате под живот.
После смерти Кати Гриша перестала ходить в рощу. Таня не была по её мнению надёжной защитой. Вася год назад была щенком, и мы не узнали, решила ли бы она, что можно отправиться в рощу под Васиным покровительством.
Вася в своём безудержном щенячестве вызвала к жизни у 18 летней Гриши почти что вторую молодость – бесшабашность и неутомимость в играх, часть из которых включала – давать щенку себя жевать. Если Вася игру прекращала и при виде поднятой когтистой лапы удалялась, Гриша очень быстро приходила к ней – ну, пооткусывай мне голову, ну пожалуйста.
Гриша очень любила Васину еду, и когда я насыпала Васины крокетики в миску, тут же к миске быстрым шагом подходила. Я уговаривала Васю пойти поесть, еда же её, не Гришина, но нет – Гриша имела полное право первой ночи! Ну, и часто они попросту ели вместе из одной миски.
В первое же Гришино лето на юге мы узнали, сколько у нас живёт вокруг зверушек. Она поднимала тушканчиков, и они выпрыгивали из травы на несколько своих ростов, но к щастью ни одного Грише не удалось поймать. Однажды я застала её рядом с мёртвой ящерицей с сильно пожёванной лапой. Удовлетворённая Гриша решила поспать прямо на месте преступления, сладко потянулась, растянулась и закрыла глаза. И тут мёртвая ящерица вскочила на непожёванные три лапы и очень стремительно убежала. А уж безголовые землеройки, которых она приносила на порог нашей с Васькой комнаты, а однажды на подушку спящей на улице нашей подруги Таньки, которую одолевала любовь к экспериментам: она предложила мне аккуратно уложить труп землеройки в саду и проверить, за сколько дней его сожрут муравьи.
Когда наступал последний день «на даче», и мы собирались в город, Гриша это всегда чувствовала и очень боялась, что её забудут. Весь день она была на глазах, спала у нас на кровати всю ночь (а вообще-то по ночам она часто шастала по саду в поисках приключений).
Впрочем, два раза в жизни Гриша потерялась. Дело было в Бретани в очень холодное лето. Мы тогда жили в доме на Ламанше, который сняли у бывшего моряка. Дом стоял в конце тупиковой деревенской дороги среди кукурузных полей.
В первый раз, когда утром мы не обнаружили Гриши у себя в кровати, я пошла её искать – в саду, в кукурузном поле. Услышав мяуканье, я не сразу поняла, что оно доносится сверху, с крыши дома, куда она явно забралась с крыши прижавшегося к дому сарая. Спрыгнуть вниз она категорически отказывалась. В конце концов спасли еёmrkaс bgmt, протянув с крыши сарая вверх на швабре её котиную переноску. Гриша милостиво согласилась туда войти.
Второй раз в том же месте она была в пропаже два дня и ночь между ними. Обнаружилась она на дереве в нудистском лагере – кроме дома моряка и этого лагеря других домов в конце дороги не было.
Нудисты по случаю диких холодов были одетые, и один из них милостиво предложил приставить к дереву стремянку и слазать за Гришей. Она его даже не поцарапала, а у меня на руках шипела, с очевидностью обвиняя меня в своих злоключениях.
Когда мы возвращались в город с наших многочисленных дач, мне всегда бывало неловко перед Гришей. Я вспоминала не помню где читанное : для собак квартира – это конура, а для кошки клетка.
И вернувшись в Медон, Гриша первое время спала, да и просто время проводила в своей переноске – небось думала, что это диван-транслятор, проснётся и окажется в доме с садом. А может, как Юлька (Yulia Koloskova) считала, – это вагон дальнего следования – вот-вот зайдёт проводница и чаю предложит.
И Грише, и Ваське – дом с садом подавай, а не конурку квартиры.
В апреле в Дордони мы закрыли щели в калитке, через которые Гриша могла просочиться и выйти на хуторскую улицу, где изредка проезжали машины и где к тому же она стала бы гонять кур. Гриша, стоило взгляд отвести, забиралась на балюстраду террасы, с которой прыгать вниз было страшновато, но ведь можно же и сползти, и кустами по дороге воспользоваться. И когда я теряла бдительность, ей это удавалось. А оставалось ей жить меньше трёх месяцев.
19 лет – человечьи за девяносто. 19 лет нашей общей жизни – звери, люди, сады. Высокая трава, кусты, изгороди, в которых всегда есть щели...
Васькина кошка, Катина кошка. Знала ли Гриша, что она связывала времена? Была вечной...
Она умерла у меня на глазах в одном из любимых уголков своего королевства – у стены возле уличного душа, где она любила валяться, а перед ней проходила вереница вылезших из презренного солёного моря людей, и душ с приятным шумом ударял в каменные плиты.
++++
Васькины два стиха – второй написан за три месяца до смерти.
***
Кошка, мурча, нюхает мир,
Недоступный ей,
Запах лужи с отраженьем и неба, и нас,
И палой листвы и каких-то зимних зверей...
Кривое отражение дятла в луже
Кошка угадает через глинистый след.
Вон она как по комнате кружит,
У входа в тот мир, которого нет...
Собака гуляет с нами подолгу –
Через лес, поляны, по соседним городкам...
У нас ещё есть книги, картины, фотки,
А у кошки – только слух, да нюх, неведомые нам,
(В дополненье к несовершенным кошачьим глазам...)
Кошка занесёт на ёлку, играя,
Невнятный отражённый свет извне.
А в комнату из-за стёкол заглянут, мигая,
Глаза котов в заоконной стране –
Цветные лампочки в двойном окне.
Так вот зачем собака приносит на лапах
Оттуда, из уличной лесной страны,
Минуя прелых листьев запах,
Следы невидимой луны!
Утром птицы орали о прилетающем дне,–
Развеселились шальные,
Слышно их было даже при закрытом окне
Через стекла двойные.
Я бы в утренней сонности
Ничего не заметил,
Если б не выкрики звонкие эти,
Глянул в окно –
Птицы носятся не за добычей,
Просто так, озорно,
По кустам и деревьям – сороки...
А на кресле в комнате –
Носом в стекло, не вертя головой –
...Кошки бывают
Так изумлённы и так круглооки!
2025
Собственно, отправились мы за полосатым котиком, Гришиным братцем. Я хотела непременно серополосого и решила, что чего у меня все звери только девочки, пусть на этот раз будет мальчик. Но когда появились хозяева – уютная немолодая пара – и мы зашли в дом, братец с кем-то дрался под шкафом, и пока мы ждали его появления, к нам вышла Гриша. У Васьки случилась любовь с первого взгляда. Взглянул, обомлел от Гришиной небесной красоты и сказал, что не уйдёт без неё.
Нам предложили взять обоих, но тут мой здравый смысл твёрдо сказал: «нет». Я живо представила себе, как мы везём в машине ньюфиху, две котиные клетки, и нас-человеков – трое, четверо, а то и пятеро, и багажник забит по самое не могу, и остаток вещей на заднем сиденье с людьми и зверями, и в ногах какое-то барахло у того, кто как граф сидит на переднем сиденье рядом с водителем-Васькой, – и проехать надо в таком составе 600, а может, все 900 с лишним километров.
По дороге домой мы с Васькой выдумывали имя. Была у нас кошка по имени Кошка. Это просто. А тут – ну, как назвать? Я предложила назвать её Сашей, и мы уже почти решили, что так тому и быть, как вдруг вспомнили о нашей знакомой кошке, дожившей то ли до 21-го года, то ли до 22-х лет. Звали её Гриша – Grischat ! И подумали, что это щасливое имя, – оно определённо предсказывает долгожительство.
Дома Гриша прежде всего забралась в книжку Питера Кэри, которую я тогда читала, и поглядывала оттуда широко открытыми любопытствующими глазами.
Владельцы приюта сказали нам, что Гришу родила около двух месяцев назад беременная кошка очень старой дамы, увы, потерявшей рассудок и попавшей в дом престарелых. Однако наша любимая ветеринарка, когда на следующий день я повела Гришу на осмотр и пожаловалась, что она почти не ест, только чуть-чуть котёнковых консервов слизывает с пальца, засмеялась, – какие два, ей от силы месяц. Велела поить её из блюдца молоком и радоваться, что уже не из соски. Гриша попила молоко ровно один день, а потом накинулась на обычную еду для котят. С тех пор у неё появилась привычка, глядя прямо в глаза человеку, который только что её кормил, уверенным мявом сообщать ему, что она не ела по крайней мере сотню лет!
И пошла – покатилась Гришина жизнь.
Кошка Кошка была домоседка. Улицы она очень боялась, и когда на руках мы понесли её в первый раз к ветеринарке, она дрожала всем своим тогда ещё почти котёночьим тельцем. Мы даже подозревали, что её, совершенно домашнего котёнка-подростка, выгнали из дома, и от этого у неё ужас перед улицей. Уезжая на каникулы, мы договаривались с кем-нибудь об ежедневных посещениях Кошки.
Когда мы взяли Гришу, то сказали друг другу, что так больше не будет – Гриша с нами будет всюду ездить – коты не созданы, чтоб проводить месяц в квартире в одиночестве.
Конечно же, с Кошкой объективно ездить было бы сильно сложней, мы ведь тогда в кемпингах жили, а когда Гриша появилась, стали уже дома снимать.
Чтоб подготовить Гришу к будущим поездкам, однажды мы вынесли её на улицу на поводке. Гулять она не захотела. Прижалась к земле и смотрела на нас дикими глазами. Мы вернулись домой и решили, что приучать не будем – просто повезём её «на дачу».
Год Грише исполнился как раз в нашем заветном доме на Средиземном море. И дом и сад стали Гришиным королевством. Она ходила над столом по увитым глицинией балкам и глядела сверху на наши ужины и завтраки, ни разу не упав в тарелку.
Однажды она ухитрилась вскарабкаться на высоченную стену, отделяющую наш сад от соседского. И вот ходит по стене – и орёт, а спуститься как? Один из нас –
kit100– приставил к стене стремянку и за ней полез, подставляя раскрытый шезлонг, куда она и запрыгнула.Гриша не допускала вольностей – похватать её, или даже погладить – неа, только с высочайшего разрешения. Нашу любимую питерскую подругу она однажды цапнула довольно сильно, до крови. И подруга в конце разговоров, передавая приветы всем обитетелям дома, прибавляла – а Грише привет не передавайте.
А уж походы к ветеринару! Гришу можно было осмотреть только под наркозом. Ну, она просто превращалась в небольшого тигра. Утробные звуки, которые она издавала, скромных размеров кошка, казалось, не могла произвести. А стоило нам выйти от ветеринарки, как Гриша умолкала и победно оглядывала окрестности, до которых дотягивался взгляд из котиной переноски. К щастью она почти не болела.
Прыгала юная и уже не очень юная Гриша всем котам на зависть, быстро решая в уме соответствующий дифур. С пола на холодильник, с пола на плиту, а оттуда на полку под самым потолком. И даже за несколько месяцев до смерти, если на плите что-то оказывалось особо вкусное, уже давно не чемпион по прыжкам, Гриша всё-таки добиралась через стул до плиты и утаскивала это что-нибудь со сковородки. За три дня до смерти она утащила из миски на столе креветку и спрыгнула с ней на пол. Только вот съесть её она уже не смогла.
Было у Гриши козырное место – сверху на раме открытого окна. Взбиралась она туда по решётке, которую завели, чтоб ей не пришло в голову улететь за голубем, или попугаем. Оттуда всё было видно. На улицу она, впрочем, не смотрела, её интересовала жизнь в комнате.
Ещё отличное место – на спине у лежащей ньюфихи Кати – главного в Гришиной жизни человека.Четырёхлетняя Катя приняла Гришу слегка покровительственно и ласково – когда Гриша стала постарше, Катя так же покровительственно стала оказывать Грише недвусмысленно сексуальные услуги – прижимая лапой, лизать её под хвостом – а Гриша вдохновенно мяукала.
Вторым человеком в жизни Гриши был Васька. Она устраивалась с ним в кресле, а при случае прыгала ему на голову – к счастью всё ж не с верхушки оконной рамы.
Пока Катя была жива, когда в августе мы жили в заветном доме, Гриша по вечерам имела обыкновение ходить со мной, Васькой и Катей в рощу, ведущую к морю.
Начались эти походы в рощу с того, что Никита сказал Грише, что она уже пару недель живёт у моря, а к морю ещё и не ходила. И вот после таких слов Гриша отправилась на пляж. Море её не впечатливо – она с презрением поглядела на воду и ушла обратно в рощу. Но с того дня она стала нас сопровождать в вечерних прогулках, только к морю не выходила. Мы гуляли по приморской тропе, плавали, а Гриша в роще гонялась за кузнечиками. На обратном пути мы громко разговаривали, чтоб она нас не пропустила. Услышав наши голоса, Гриша тут же неведомо откуда появлялась на дорожке и с поднятым хвостом кидалась к Кате. И всегда возвращалась с нами. Если мы кого-нибудь в роще встречали, она степенно уходила Кате под живот.
После смерти Кати Гриша перестала ходить в рощу. Таня не была по её мнению надёжной защитой. Вася год назад была щенком, и мы не узнали, решила ли бы она, что можно отправиться в рощу под Васиным покровительством.
Вася в своём безудержном щенячестве вызвала к жизни у 18 летней Гриши почти что вторую молодость – бесшабашность и неутомимость в играх, часть из которых включала – давать щенку себя жевать. Если Вася игру прекращала и при виде поднятой когтистой лапы удалялась, Гриша очень быстро приходила к ней – ну, пооткусывай мне голову, ну пожалуйста.
Гриша очень любила Васину еду, и когда я насыпала Васины крокетики в миску, тут же к миске быстрым шагом подходила. Я уговаривала Васю пойти поесть, еда же её, не Гришина, но нет – Гриша имела полное право первой ночи! Ну, и часто они попросту ели вместе из одной миски.
В первое же Гришино лето на юге мы узнали, сколько у нас живёт вокруг зверушек. Она поднимала тушканчиков, и они выпрыгивали из травы на несколько своих ростов, но к щастью ни одного Грише не удалось поймать. Однажды я застала её рядом с мёртвой ящерицей с сильно пожёванной лапой. Удовлетворённая Гриша решила поспать прямо на месте преступления, сладко потянулась, растянулась и закрыла глаза. И тут мёртвая ящерица вскочила на непожёванные три лапы и очень стремительно убежала. А уж безголовые землеройки, которых она приносила на порог нашей с Васькой комнаты, а однажды на подушку спящей на улице нашей подруги Таньки, которую одолевала любовь к экспериментам: она предложила мне аккуратно уложить труп землеройки в саду и проверить, за сколько дней его сожрут муравьи.
Когда наступал последний день «на даче», и мы собирались в город, Гриша это всегда чувствовала и очень боялась, что её забудут. Весь день она была на глазах, спала у нас на кровати всю ночь (а вообще-то по ночам она часто шастала по саду в поисках приключений).
Впрочем, два раза в жизни Гриша потерялась. Дело было в Бретани в очень холодное лето. Мы тогда жили в доме на Ламанше, который сняли у бывшего моряка. Дом стоял в конце тупиковой деревенской дороги среди кукурузных полей.
В первый раз, когда утром мы не обнаружили Гриши у себя в кровати, я пошла её искать – в саду, в кукурузном поле. Услышав мяуканье, я не сразу поняла, что оно доносится сверху, с крыши дома, куда она явно забралась с крыши прижавшегося к дому сарая. Спрыгнуть вниз она категорически отказывалась. В конце концов спасли её
mrkaс bgmt, протянув с крыши сарая вверх на швабре её котиную переноску. Гриша милостиво согласилась туда войти.Второй раз в том же месте она была в пропаже два дня и ночь между ними. Обнаружилась она на дереве в нудистском лагере – кроме дома моряка и этого лагеря других домов в конце дороги не было.
Нудисты по случаю диких холодов были одетые, и один из них милостиво предложил приставить к дереву стремянку и слазать за Гришей. Она его даже не поцарапала, а у меня на руках шипела, с очевидностью обвиняя меня в своих злоключениях.
Когда мы возвращались в город с наших многочисленных дач, мне всегда бывало неловко перед Гришей. Я вспоминала не помню где читанное : для собак квартира – это конура, а для кошки клетка.
И вернувшись в Медон, Гриша первое время спала, да и просто время проводила в своей переноске – небось думала, что это диван-транслятор, проснётся и окажется в доме с садом. А может, как Юлька (Yulia Koloskova) считала, – это вагон дальнего следования – вот-вот зайдёт проводница и чаю предложит.
И Грише, и Ваське – дом с садом подавай, а не конурку квартиры.
В апреле в Дордони мы закрыли щели в калитке, через которые Гриша могла просочиться и выйти на хуторскую улицу, где изредка проезжали машины и где к тому же она стала бы гонять кур. Гриша, стоило взгляд отвести, забиралась на балюстраду террасы, с которой прыгать вниз было страшновато, но ведь можно же и сползти, и кустами по дороге воспользоваться. И когда я теряла бдительность, ей это удавалось. А оставалось ей жить меньше трёх месяцев.
19 лет – человечьи за девяносто. 19 лет нашей общей жизни – звери, люди, сады. Высокая трава, кусты, изгороди, в которых всегда есть щели...
Васькина кошка, Катина кошка. Знала ли Гриша, что она связывала времена? Была вечной...
Она умерла у меня на глазах в одном из любимых уголков своего королевства – у стены возле уличного душа, где она любила валяться, а перед ней проходила вереница вылезших из презренного солёного моря людей, и душ с приятным шумом ударял в каменные плиты.
++++
Васькины два стиха – второй написан за три месяца до смерти.
***
Когда б вы знали, из какого сора...
А. Ахматова.
Собака приносит на лапах лесную грязь,А. Ахматова.
Кошка, мурча, нюхает мир,
Недоступный ей,
Запах лужи с отраженьем и неба, и нас,
И палой листвы и каких-то зимних зверей...
Кривое отражение дятла в луже
Кошка угадает через глинистый след.
Вон она как по комнате кружит,
У входа в тот мир, которого нет...
Собака гуляет с нами подолгу –
Через лес, поляны, по соседним городкам...
У нас ещё есть книги, картины, фотки,
А у кошки – только слух, да нюх, неведомые нам,
(В дополненье к несовершенным кошачьим глазам...)
Кошка занесёт на ёлку, играя,
Невнятный отражённый свет извне.
А в комнату из-за стёкол заглянут, мигая,
Глаза котов в заоконной стране –
Цветные лампочки в двойном окне.
Так вот зачем собака приносит на лапах
Оттуда, из уличной лесной страны,
Минуя прелых листьев запах,
Следы невидимой луны!
13 января 2012
ЭТЮДУтром птицы орали о прилетающем дне,–
Развеселились шальные,
Слышно их было даже при закрытом окне
Через стекла двойные.
Я бы в утренней сонности
Ничего не заметил,
Если б не выкрики звонкие эти,
Глянул в окно –
Птицы носятся не за добычей,
Просто так, озорно,
По кустам и деревьям – сороки...
А на кресле в комнате –
Носом в стекло, не вертя головой –
...Кошки бывают
Так изумлённы и так круглооки!
8 декабря 2012
И пусть будут вот эти фотки тут...
2006
2007
2007
2007
2008
2008
2008
2008
2013
2013
2013
2014
2016
2016
2016
2017
2019
2020
2020
2023
2023
2024
2024
2024
2025
2025
2025
2006
2007
2007
2007
2008
2008
2008
2008
2013
2013
2013
2014
2016
2016
2016
2017
2019
2020
2020
2023
2023
2024
2024
2024
2025
2025
2025
2025
