в виноградниках
Nov. 4th, 2013 02:32 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mbla...
Мы часто ездили на бургундское озеро Сетон. Жили в кемпинге на берегу – когда-то в палатке прямо под высоченными ёлками, потом в маленьком бунгало под теми же ёлками.
В апреле там поля жёлтых нарциссов, чуть позже синие дикие гиацинты. Летом ромашки, осенью белые грибы.
В 2002-ом в августе мы однажды проснулись под бесконечным дождём, таким, что ни конца ему, ни края, ни дырки в тучах – и будет он идти вечность, и придётся нам, как Пятачку, уплывать от этого дождя на зонтике.
В палатке грустно – отсыревает свитер, каждый выход – тяжёлое дело – натягиваешь отвлажневшие кроссовки; заползая обратно, мокрую куртку бросаешь в предбаннике у входа.
У нас отличные матрасы из любимого магазина Vieux Campeur, так что в палаточном нутре нам было сухо, и укрывались мы уютным толстым одеялом, и можно было затаиться, завернуться, и иногда даже уговорить Ваську рассказать мне какую-нибудь сказку... Но всё же в конце концов обычно хочется выпить кофе, позавтракать, вылезти на белый свет.
Под натянутым между двумя палатками тентом, одевшись в свитер с курткой, можно было и позавтракать, но в общем, куда естественней забраться в машину и поехать под дождём кататься.
Выпить по дороге кофе с круасаном – тоже удовольствие, и в дождь компенсация за причинённые этим дождём неудобства.
В тот раз нас было четверо двуногих и собака Нюша. Последнее её лето...
Мы отправились в город Beaune. Выехали из елового тёмного леса и попали в бескрайние виноградники – как какие-нибудь кукурузные поля в штате Индиана – куда хватает глаз – курчавые зелёные всадники.
Мы с Васькой вспомнили эти бескрайние виноградники в марте, в неуступающей, сжавшей челюсти зиме, – и в скрещенье тоски по зелёному летнему и этой последней зимы, я записала под диктовку: «виноградник зимой - это полное отсутствие даже намёка на растение, и никогда не подумаешь, что эти чёрные палки причина зелёных пиров»...
Выросло «Ощущение повседневной тревоги...»
...
Три дня мы гуляли по бургундским лесам и катались по бургундским дорогам – и виноградники всё время рядом – из лесу выходишь – они на склоне под ногами, и в долине внизу, и на противоположном холме...
Или просто едешь по дороге через деревни и виноградники – route des grands crus, которую так любят Колька с Юлькой.
...
Виноградники – уходящие к горизонту – море, – виноградники красножёлтые, виноградники почти облетевшие. И вороны, которые не любят фотографироваться – сидят на столбиках, пока мы едем мимо – но волшебно исчезают, стоит остановиться. Ну да, разве ж люди добры к воронам? И другие чёрные птицы (кто?), – они, взлетая, занимают полнеба и что-то неведомое чертят.
Пасмурное небо ложилось на пёстрые лозы, чёрные кислые гроздья сверкали в листьях – может быть, их ещё соберут и сделают дорогущее вино из мёрзлого винограда?
И возле леса огромная тяжеловозная кобылка бежала ко мне по полю – и как всегда не было морковки, и она протягивала замшевый нос, и тёплыми губами брала у меня с ладони простую траву. Таня носилась кругами по лугу, гвоздИки-травянки плевать хотели на ноябрь – цвели вовсю, и на тропинке в густом лесу я вздрогнула, услышав громкое фырканье, которое так любил Васька – за ёлками изгородь, за ней лошади.
Потом сумерки схлопнулись рухнувшей тьмой, когда мы подъезжали к тёплому светлому кооперативному магазину, где бургундские виноделы продают вино, – у стенок полки с ящиками бутылок, а посреди просторный прилавок кольцом, внутри кольца мужики и краснощёкие тётки в фартуках наливают вино на пробу – одно, другое, третье – главное потом не перепутать, когда ящики будешь брать и составлять их на здоровущую телегу, чтоб в машину везти, – тут покупают основательно...
А на следующий день солнце, отражения облаков в лужах на дорожках между рядами лоз – и на меня нападает знакомая булимия – щёлкаю и щёлкаю аппаратом – ухватить небо над виноградниками, солнце в луже, на небе птичьи письмена... И Таня жуёт чёрные поздние грозди...
И я Ваське говорю – ноябрьские виноградники, фыркающая лошадь... Опрокинутое огромное небо...
Мы часто ездили на бургундское озеро Сетон. Жили в кемпинге на берегу – когда-то в палатке прямо под высоченными ёлками, потом в маленьком бунгало под теми же ёлками.
В апреле там поля жёлтых нарциссов, чуть позже синие дикие гиацинты. Летом ромашки, осенью белые грибы.
В 2002-ом в августе мы однажды проснулись под бесконечным дождём, таким, что ни конца ему, ни края, ни дырки в тучах – и будет он идти вечность, и придётся нам, как Пятачку, уплывать от этого дождя на зонтике.
В палатке грустно – отсыревает свитер, каждый выход – тяжёлое дело – натягиваешь отвлажневшие кроссовки; заползая обратно, мокрую куртку бросаешь в предбаннике у входа.
У нас отличные матрасы из любимого магазина Vieux Campeur, так что в палаточном нутре нам было сухо, и укрывались мы уютным толстым одеялом, и можно было затаиться, завернуться, и иногда даже уговорить Ваську рассказать мне какую-нибудь сказку... Но всё же в конце концов обычно хочется выпить кофе, позавтракать, вылезти на белый свет.
Под натянутым между двумя палатками тентом, одевшись в свитер с курткой, можно было и позавтракать, но в общем, куда естественней забраться в машину и поехать под дождём кататься.
Выпить по дороге кофе с круасаном – тоже удовольствие, и в дождь компенсация за причинённые этим дождём неудобства.
В тот раз нас было четверо двуногих и собака Нюша. Последнее её лето...
Мы отправились в город Beaune. Выехали из елового тёмного леса и попали в бескрайние виноградники – как какие-нибудь кукурузные поля в штате Индиана – куда хватает глаз – курчавые зелёные всадники.
Мы с Васькой вспомнили эти бескрайние виноградники в марте, в неуступающей, сжавшей челюсти зиме, – и в скрещенье тоски по зелёному летнему и этой последней зимы, я записала под диктовку: «виноградник зимой - это полное отсутствие даже намёка на растение, и никогда не подумаешь, что эти чёрные палки причина зелёных пиров»...
Выросло «Ощущение повседневной тревоги...»
...
Три дня мы гуляли по бургундским лесам и катались по бургундским дорогам – и виноградники всё время рядом – из лесу выходишь – они на склоне под ногами, и в долине внизу, и на противоположном холме...
Или просто едешь по дороге через деревни и виноградники – route des grands crus, которую так любят Колька с Юлькой.
...
Виноградники – уходящие к горизонту – море, – виноградники красножёлтые, виноградники почти облетевшие. И вороны, которые не любят фотографироваться – сидят на столбиках, пока мы едем мимо – но волшебно исчезают, стоит остановиться. Ну да, разве ж люди добры к воронам? И другие чёрные птицы (кто?), – они, взлетая, занимают полнеба и что-то неведомое чертят.
Пасмурное небо ложилось на пёстрые лозы, чёрные кислые гроздья сверкали в листьях – может быть, их ещё соберут и сделают дорогущее вино из мёрзлого винограда?
И возле леса огромная тяжеловозная кобылка бежала ко мне по полю – и как всегда не было морковки, и она протягивала замшевый нос, и тёплыми губами брала у меня с ладони простую траву. Таня носилась кругами по лугу, гвоздИки-травянки плевать хотели на ноябрь – цвели вовсю, и на тропинке в густом лесу я вздрогнула, услышав громкое фырканье, которое так любил Васька – за ёлками изгородь, за ней лошади.
Потом сумерки схлопнулись рухнувшей тьмой, когда мы подъезжали к тёплому светлому кооперативному магазину, где бургундские виноделы продают вино, – у стенок полки с ящиками бутылок, а посреди просторный прилавок кольцом, внутри кольца мужики и краснощёкие тётки в фартуках наливают вино на пробу – одно, другое, третье – главное потом не перепутать, когда ящики будешь брать и составлять их на здоровущую телегу, чтоб в машину везти, – тут покупают основательно...
А на следующий день солнце, отражения облаков в лужах на дорожках между рядами лоз – и на меня нападает знакомая булимия – щёлкаю и щёлкаю аппаратом – ухватить небо над виноградниками, солнце в луже, на небе птичьи письмена... И Таня жуёт чёрные поздние грозди...
И я Ваське говорю – ноябрьские виноградники, фыркающая лошадь... Опрокинутое огромное небо...
