Напоминание
Jan. 12th, 2015 02:41 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaНесколько раз в эти дни я видела упоминание об убийствах в еврейской школе, совершённых в Тулузе Мухамедом Мера.
И каждый раз в контексте – «убивали евреев, и никто не вышел с табличкой «я еврей»», или «пока убивали евреев, никто не шевелился», или ещё что-то подобное.
Хотелось бы напомнить историю.
В марте 2012-го года произошло несколько убийств.
Первое случилось в Тулузе. 11-го марта выстрелом в голову был убит сержант парашютного полка по имени Imad Ibn-Ziaten, по происхождению марокканец.
Как потом выяснилось, убийца связался с ним по интернету, где сержант поместил объявление о продаже мотоцикла. Будущий убийца и будущая жертва договорились о встрече, на которую убийца приехал на скутере. Как стало потом известно, он потребовал от жертвы лечь на землю, тот не подчинился, и был убит стоя, выстрелом в голову. Убийца уехал на скутере.
15-го марта в Монтабане были убиты ещё двое военных, а третий тяжело ранен, он остался парализованным. Нападение было совершено возле находящегося рядом с казармой банка, где все трое доставали из банкомата деньги.
Один из убитых, Abel Chennouf, по религии католик, по происхождению алжирец. Второй Mohamed Legouad – мусульманин алжирского происхождения. Третий, Loïc Liber, никакого, судя по имени и фамилии, не имел отношения к северной Африке. Видимо, он случайно оказался рядом.
Все эти ребята служили в одном полку. Полк воевал в Афганистане.
Эти убийства никого вне Франции особенно не заинтересовали.
Во Франции стали сначала искать "одинокого волка", предположительно неонациста, поскольку убитые были северо-африканцами.
Солдат заперли в казармах. Вероятно, это спасло жизнь ещё одному человеку северо-африканского происхождения, за которым охотился убийца.
Не сумев добраться до солдат, 19 марта Мухамед Мера отправился убивать в еврейскую школу в Тулузе, где он убил четырёх человек.
Как выяснилось, вне Франции помнят только про расстрел в еврейской школе, про остальные убийства благополучно забыли.
…
Жертвой теракта, направленного против толпы, как и жертвой уличного происшествия, может стать любой человек, оказавшийся в ненужное время в ненужном месте.
Даже если у представителя какой-то группы населения больше шансов стать жертвой, чем у представителя какой-то другой, всё равно, теракт против толпы – лотерея.
В случае исламистских терактов очень желательно помнить, что первая группа населения, которую они хотят изничтожить, это не евреи, а «бывшие мусульмане», или даже не бывшие, а просто обычные мусульмане, которые сотрудничают с государством. А иногда просто выходцы из какой-нибудь мусульманской страны, живущие в Европе и никого не трогающие.
Все забыли о терактах в Париже лет двадцать назад, тех самых, после которых вместо нормальных урн появились полиэтиленовые пакеты – после того, как взорвалась урна около Этуаль. Это была серия терактов во время алжирских выборов, где отвратительное военное правительство боролось с ещё более омерзительными исламистами.
Терактов было несколько, и кажется, то ли первый из них, то ли второй – это был взрыв на дешёвом рынке около бульвара Барбес, в самом центре северо-африканского квартала. Этот рынок – место скопления выходцев из Северной Африки.
У меня есть знакомая, с которой мы вместе были в аспирантуре. Она из Алжира, умеренная мусульманка, совершенно светски одевается, по-светски живёт, но, как довольно многие выходцы из Северной Африки, по традиции она Рамадан соблюдает и мусульманкой себя считает. Ей вскоре после этих парижских терактов потребовалось съездить к родителям, а на улицах в Алжире тогдашние «мусульманские братья» иногда хватали женщин без чадры и линчевали. Наша общая научная руководительница сказала ей что-то вроде того, что если уж так необходимо именно сейчас ехать в Алжир, так, может, она наденет там чадру, чтоб обезопаситься. Насера на это ответила, побледнев (я один раз в жизни видела, как человек бледнеет), что лучше она умрёт.
Можно сделать себе табличку «я еврей», или «я бывший мусульманин», или «я мусульманин, но ненавижу религиозный фанатизм» – и это будет идентификация себя с жертвами, с группами населения, вызывающими ненависть у мусульманских фанатиков.
Но смысл лозунга «я шарли» совсем другой. Люди солидаризируются не с жертвами, а с людьми, которые сознательно шли на риск, защищая свои непреложные ценности, в которые входят свобода слова и право смеяться над чем угодно.
И когда человек берёт табличку «я шарли» – он заявляет о собственной готовности не сдаться.
Ахмед, человек, который патрулировал улицу, выполнил свои профессиональные обязанности, и погиб. Он вызывает восхищение и уважение, как, например, те пожарники, которые тушили пожар в Чернобыле, или как врачи и медсёстры, которые борются с эболой.
Был ли он мусульманин, не был ли, несущественно.
Да, в плакате «я Ахмед» его имя было использовано для иллюстрации ещё одного основополагающего тезиса: «я с вами несогласен, но готов умереть за ваше право высказывать враждебную мне точку зрения». Мне, кстати, не кажется разумным, только исходя из его мусульманского имени, использовать для этой цели человека, про которого совершенно неизвестно, каков был его взгляд на карикатуры.
А вот плакат «я - полицейский» кажется мне осмысленным. Я – полицейский, то есть я рискую, выполняя свои профессиональные обязанности.
И каждый раз в контексте – «убивали евреев, и никто не вышел с табличкой «я еврей»», или «пока убивали евреев, никто не шевелился», или ещё что-то подобное.
Хотелось бы напомнить историю.
В марте 2012-го года произошло несколько убийств.
Первое случилось в Тулузе. 11-го марта выстрелом в голову был убит сержант парашютного полка по имени Imad Ibn-Ziaten, по происхождению марокканец.
Как потом выяснилось, убийца связался с ним по интернету, где сержант поместил объявление о продаже мотоцикла. Будущий убийца и будущая жертва договорились о встрече, на которую убийца приехал на скутере. Как стало потом известно, он потребовал от жертвы лечь на землю, тот не подчинился, и был убит стоя, выстрелом в голову. Убийца уехал на скутере.
15-го марта в Монтабане были убиты ещё двое военных, а третий тяжело ранен, он остался парализованным. Нападение было совершено возле находящегося рядом с казармой банка, где все трое доставали из банкомата деньги.
Один из убитых, Abel Chennouf, по религии католик, по происхождению алжирец. Второй Mohamed Legouad – мусульманин алжирского происхождения. Третий, Loïc Liber, никакого, судя по имени и фамилии, не имел отношения к северной Африке. Видимо, он случайно оказался рядом.
Все эти ребята служили в одном полку. Полк воевал в Афганистане.
Эти убийства никого вне Франции особенно не заинтересовали.
Во Франции стали сначала искать "одинокого волка", предположительно неонациста, поскольку убитые были северо-африканцами.
Солдат заперли в казармах. Вероятно, это спасло жизнь ещё одному человеку северо-африканского происхождения, за которым охотился убийца.
Не сумев добраться до солдат, 19 марта Мухамед Мера отправился убивать в еврейскую школу в Тулузе, где он убил четырёх человек.
Как выяснилось, вне Франции помнят только про расстрел в еврейской школе, про остальные убийства благополучно забыли.
…
Жертвой теракта, направленного против толпы, как и жертвой уличного происшествия, может стать любой человек, оказавшийся в ненужное время в ненужном месте.
Даже если у представителя какой-то группы населения больше шансов стать жертвой, чем у представителя какой-то другой, всё равно, теракт против толпы – лотерея.
В случае исламистских терактов очень желательно помнить, что первая группа населения, которую они хотят изничтожить, это не евреи, а «бывшие мусульмане», или даже не бывшие, а просто обычные мусульмане, которые сотрудничают с государством. А иногда просто выходцы из какой-нибудь мусульманской страны, живущие в Европе и никого не трогающие.
Все забыли о терактах в Париже лет двадцать назад, тех самых, после которых вместо нормальных урн появились полиэтиленовые пакеты – после того, как взорвалась урна около Этуаль. Это была серия терактов во время алжирских выборов, где отвратительное военное правительство боролось с ещё более омерзительными исламистами.
Терактов было несколько, и кажется, то ли первый из них, то ли второй – это был взрыв на дешёвом рынке около бульвара Барбес, в самом центре северо-африканского квартала. Этот рынок – место скопления выходцев из Северной Африки.
У меня есть знакомая, с которой мы вместе были в аспирантуре. Она из Алжира, умеренная мусульманка, совершенно светски одевается, по-светски живёт, но, как довольно многие выходцы из Северной Африки, по традиции она Рамадан соблюдает и мусульманкой себя считает. Ей вскоре после этих парижских терактов потребовалось съездить к родителям, а на улицах в Алжире тогдашние «мусульманские братья» иногда хватали женщин без чадры и линчевали. Наша общая научная руководительница сказала ей что-то вроде того, что если уж так необходимо именно сейчас ехать в Алжир, так, может, она наденет там чадру, чтоб обезопаситься. Насера на это ответила, побледнев (я один раз в жизни видела, как человек бледнеет), что лучше она умрёт.
Можно сделать себе табличку «я еврей», или «я бывший мусульманин», или «я мусульманин, но ненавижу религиозный фанатизм» – и это будет идентификация себя с жертвами, с группами населения, вызывающими ненависть у мусульманских фанатиков.
Но смысл лозунга «я шарли» совсем другой. Люди солидаризируются не с жертвами, а с людьми, которые сознательно шли на риск, защищая свои непреложные ценности, в которые входят свобода слова и право смеяться над чем угодно.
И когда человек берёт табличку «я шарли» – он заявляет о собственной готовности не сдаться.
Ахмед, человек, который патрулировал улицу, выполнил свои профессиональные обязанности, и погиб. Он вызывает восхищение и уважение, как, например, те пожарники, которые тушили пожар в Чернобыле, или как врачи и медсёстры, которые борются с эболой.
Был ли он мусульманин, не был ли, несущественно.
Да, в плакате «я Ахмед» его имя было использовано для иллюстрации ещё одного основополагающего тезиса: «я с вами несогласен, но готов умереть за ваше право высказывать враждебную мне точку зрения». Мне, кстати, не кажется разумным, только исходя из его мусульманского имени, использовать для этой цели человека, про которого совершенно неизвестно, каков был его взгляд на карикатуры.
А вот плакат «я - полицейский» кажется мне осмысленным. Я – полицейский, то есть я рискую, выполняя свои профессиональные обязанности.
![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png){kind=small}
no subject
Date: 2015-01-12 02:49 pm (UTC)Религиозных евреев выявить легко. Кошерный магазин, скажем. Впрочем, в нём могли оказаться и неевреи или нерелигиозные евреи - много кто заходит купить огурчиков или пирожки. Конечно, евреев там больше, но не только.
Вторая target group, и очень важная - мусульмане-ренегаты. Скажем, для Мера - солдаты французской армии. Они не кучкуются, их выявить труднее. Поэтому верно, что для религиозных евреев риск больше. Это не отменяет того, что про жертв-мусульман за пределами Франции не помнит никто, и что это, в общем-то, достаточно неприятно.
Трудно сомневаться, что если бы была страна с мусульманским населением и нормальными европейскими условиями существования, которая приветствовала бы французских мусульман, туда тоже возник бы поток переселенцев. Остаётся, конечно, что такой страны нет, а Израиль есть; честь и хвала построившим и поддерживающим существование Израиля. Но ведь эта разница не заслуга французских евреев и не вина французских мусульман. Построить что ли такую страну? Было бы полезно.
no subject
Date: 2015-01-12 05:15 pm (UTC)no subject
Date: 2015-01-12 06:43 pm (UTC)Но вот группы агрессивной молодёжи есть и с еврейской, и с мусульманской стороны...
Вообще община еврейская достаточно замкнута, надо полагать. У меня есть приятельница, у которой был роман с мальчиком из вполне мягких религиозных евреев (родители разведённые, парик никто не носил, образованные люди), и её воспоминания о том, как с ней обращались мама и сестра мальчика, весьма любопытны. Вот, кстати, уехали в Израиль. Я там в комменте высказала ещё одно предположение о причинах. http://mbla.livejournal.com/1066570.html?thread=37436490#t37436490
no subject
Date: 2015-01-17 06:56 pm (UTC)Я не понимаю вопроса. Вопрос для меня звучит "какое у них оправдание, чтобы убивать именно евреев?" Но вроде ж у них нет оправдания никого убивать? Мы глазами видим, каковы приоритеты этого класса террористов, вот я этот результат и высказал. А почему так, это вопрос к антропологам (не в русском смысле), тут нужно подробное исследование мотивации разных групп разных обществ. У всех групп есть мифы, некоторые мифы приводят к убийствам. Хорошо бы заранее препятствовать именно мифам, даже если на миллион заражённых мифом будет один убийца.
no subject
Date: 2015-01-17 09:09 pm (UTC)Вот как в этом случае: художников за карикатуры, а евреев, ну, мол, понятно.
Мне кажется, что в обществе сложилась плохая привычка.
no subject
Date: 2015-01-12 07:29 pm (UTC)