(no subject)
Jun. 5th, 2014 05:58 pmОтбираю фотки для парижской книжки – с запасом, чтоб потом в издательстве они взяли сами то, что захотят.
И, конечно же, не только из тех, что я специально для книги снимала, – а из всех этих «тонн словесной руды» – почти 10 лет фоток – в июле будет 10 лет жж, а в декабре – 10 лет моему аппаратному акынству исполнится...
Естественно, у меня отсортировано всё весьма посредственно – так что проглядываю, проглядываю – иногда в поисках тех, что помню, а иногда – просто так сети закидываю... Маша мне очень помогла...
Но она уехала, а я, как известный ослик, гляжу-гляжу и не выбираю.
Да разве в этом дело? Когда-то мы с родителями разбирали книжки – ну, вроде как считалось, что генеральная уборка (даже у нашей грязнули-мамы было это понятие, время такое, вот нам с Машкой - грязнулям, как мама, вроде это в голову не приходит – что надо генерально убирать) включает разбор книг – ну, чтоб они на полках стояли в какой-нибудь системе, а не валялись без ладу и складу, втиснутые как попало куда попало. И стоило начать разбор книжек, как мы зависали, начиная читать, – иногда каждый своё, а бывало, что все кончалось сеансом чтения вслух.
Вот так и с фотками – вместо того, чтоб честно выбирать, впериваюсь – то в лица, то в пейзажи.
Смотришь на себя в доброе зеркало и кажется тебе, что ты не изменился совсем – и как же можно увидеть, что тебе не двадцать, а шестьдесят – и то же самое с лицами друзей, которых часто видишь. Однако почему-то другие люди – незнакомые, или просто те, что моложе, – отлично видят.
А потом поглядишь на безжалостные фотки десятилетней давности... Ну, а если отсканированные вдруг выскочат на экран, так и вовсе...
Бессмысленные уродливые цифры возрастов.
А случайных прохожих-то сколько – где они, что они, кто жив, кто нет? А собаки и кошки! Про одну старую собаку у магазина точно я знаю, что её больше нет – была, да сплыла...
И даже деревья... Рубят тополя, потому что стали они опасными – могут в бурю попадать. Висит об этом объявление в подъезде. И обещают вместо каждого срубленного посадить неаллергичное новое дерево – но тополя, тополя-то – что же постепенно из городов они уйдут – с их пухом, запахом, клейкими листочками – с белыми корнями, пущенными в банке с водой среди зимы... Как же без тополей?!
К счастью, наш главнейший тополь останется – они всех проверили возле дома, отметили опасные – из семи срубят четыре, – я вчера ходила вокруг нашего, искала страшные надрезы, в которые впрыскивают яд обречённому дереву – наш тополь – наш с Васькой тополь за окном – останется... Пока, значит, неопасен...
Мелькают фотки - Михайлов в беретике, Жорка при галстуке с Нюшей в обнимку... С Михайловыми мы с Васькой тогда ездили в пригородное поместье, где то ли жил, то ли бывал их обожаемый Пруст. Жорка приезжал перед тем, как отправиться в Венгрию на месяц лекции читать. Когда ж это было – в 92-ом, в 93-ем?
И вдруг совершенно забытое – Васька и Сенька по очереди кривляются в сенькиной шерстяной шапочке...
Мелькают времена года, города, люди, собаки, кошки, ослы, море, небо – моё собственное вневременное кино...
И, конечно же, не только из тех, что я специально для книги снимала, – а из всех этих «тонн словесной руды» – почти 10 лет фоток – в июле будет 10 лет жж, а в декабре – 10 лет моему аппаратному акынству исполнится...
Естественно, у меня отсортировано всё весьма посредственно – так что проглядываю, проглядываю – иногда в поисках тех, что помню, а иногда – просто так сети закидываю... Маша мне очень помогла...
Но она уехала, а я, как известный ослик, гляжу-гляжу и не выбираю.
Да разве в этом дело? Когда-то мы с родителями разбирали книжки – ну, вроде как считалось, что генеральная уборка (даже у нашей грязнули-мамы было это понятие, время такое, вот нам с Машкой - грязнулям, как мама, вроде это в голову не приходит – что надо генерально убирать) включает разбор книг – ну, чтоб они на полках стояли в какой-нибудь системе, а не валялись без ладу и складу, втиснутые как попало куда попало. И стоило начать разбор книжек, как мы зависали, начиная читать, – иногда каждый своё, а бывало, что все кончалось сеансом чтения вслух.
Вот так и с фотками – вместо того, чтоб честно выбирать, впериваюсь – то в лица, то в пейзажи.
Смотришь на себя в доброе зеркало и кажется тебе, что ты не изменился совсем – и как же можно увидеть, что тебе не двадцать, а шестьдесят – и то же самое с лицами друзей, которых часто видишь. Однако почему-то другие люди – незнакомые, или просто те, что моложе, – отлично видят.
А потом поглядишь на безжалостные фотки десятилетней давности... Ну, а если отсканированные вдруг выскочат на экран, так и вовсе...
Бессмысленные уродливые цифры возрастов.
А случайных прохожих-то сколько – где они, что они, кто жив, кто нет? А собаки и кошки! Про одну старую собаку у магазина точно я знаю, что её больше нет – была, да сплыла...
И даже деревья... Рубят тополя, потому что стали они опасными – могут в бурю попадать. Висит об этом объявление в подъезде. И обещают вместо каждого срубленного посадить неаллергичное новое дерево – но тополя, тополя-то – что же постепенно из городов они уйдут – с их пухом, запахом, клейкими листочками – с белыми корнями, пущенными в банке с водой среди зимы... Как же без тополей?!
К счастью, наш главнейший тополь останется – они всех проверили возле дома, отметили опасные – из семи срубят четыре, – я вчера ходила вокруг нашего, искала страшные надрезы, в которые впрыскивают яд обречённому дереву – наш тополь – наш с Васькой тополь за окном – останется... Пока, значит, неопасен...
Мелькают фотки - Михайлов в беретике, Жорка при галстуке с Нюшей в обнимку... С Михайловыми мы с Васькой тогда ездили в пригородное поместье, где то ли жил, то ли бывал их обожаемый Пруст. Жорка приезжал перед тем, как отправиться в Венгрию на месяц лекции читать. Когда ж это было – в 92-ом, в 93-ем?
И вдруг совершенно забытое – Васька и Сенька по очереди кривляются в сенькиной шерстяной шапочке...
Мелькают времена года, города, люди, собаки, кошки, ослы, море, небо – моё собственное вневременное кино...