(no subject)
Jan. 15th, 2022 12:05 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
mblaИз автобусного окна возле ворот Сен-Клу, неподалёку от парка, из которого когда-то украли госпожу Бонасье, я увидела пару молодых худощавых платанов, переодетых пальмами. Они росли перед кафе, и жёлтые лампочки, бегущие по стволам и мерцающие в кронах, не оставляли сомнений – пальмы аравийской земли, как есть пальмы.
Я к пальмам не испытываю обычной для людей средних широт нелюбви, и даже очень любила давно умершую пальму в Лондоне на Licester square, только каждый раз увидев пальму посреди какой-нибудь клумбы в Париже, удивляюсь её вполне уместной городской неуместности. Но электрическая пальма? Впрочем, дерево тоже имеет право отправиться на маскарад.
…
Мне позвонила Моник. Мы перезваниваемся несколько раз в год, и обязательно вокруг Рождества.
Она живёт у себя. Справляется. Водит машину. Только в темноте не ездит. Сколько Моник лет? Наверно, 87-88… Продукты, в основном, заказывает.
Дом Анри купил лицейский учитель из соседнего городка. Симпатичный, но неразговорчивый. Впрочем, может, дело не в том, что неразговорчивый, а просто Моник туда через дорогу не ходит – тяжело ей там бывать. Люди говорят, что и не сам учитель дом купил, а его брат из Аркашона. А учитель живёт. Разведённый. Иногда сын с ним живёт. Совсем ничего не перестроил…
– Всё ж хорошо, что учитель, что не перестроил, не перекрасил, не переделал – сказала я.
Спросила про огород, который Анри так любил.
Огорода нет. Трава.
Небось, спальню он выбрал ту, в которую к нам с Васькой как-то залетела ласточка и билась о деревянный потолок. И щегол на ветке за окном сидел.
Стоит дом с башенкой. В высокой траве.
…
Брюно, мой любимый хиропрактик и любимый актёр, играет главную роль в пьесе
«Товарищ», написанной французом, фамилии которого я не запомнила. О паре эмигрантов, в дореволюционной России придворных, нанявшихся в Париже в услужение к какому-то буржую. И по ходу пьесы герой, которого играет Брюно, произносит какие-то русские слова.
И вот каждый раз, когда мы видимся, Брюно что-нибудь меня эдакое спрашивает про русский язык.
Что, например, означает слово «Сабака», когда это восклицание. Ну, говорю – может быть, – смесь иронии и восхищения? Брюно хлопает себя по коленке – точно, подходит. Там он так отзывается о человеке, который сожрал банку икры.
- А как по-русски сказать «Votre Majesté, il neige ce matin » ?
Я ему предложила не записывать под мою диктовку, а как слышит, так и писать.
– Русский ужасно ленивый язык, мы не стараемся произносить чётко, наоборот – нечто ненапряжённое, со смазанными углами.
– Ваше величсто, севодне снек – довольно ловко повторил за мной Брюно.
…
А сегодня не снег – но ночные заморозки, иней на машинах – а потом сияющее солнце, и закат уже в 17 часов 20 минут, и в шесть часов за окном ещё не тьма – розовое на синем за голыми тополиными ветками.
Я к пальмам не испытываю обычной для людей средних широт нелюбви, и даже очень любила давно умершую пальму в Лондоне на Licester square, только каждый раз увидев пальму посреди какой-нибудь клумбы в Париже, удивляюсь её вполне уместной городской неуместности. Но электрическая пальма? Впрочем, дерево тоже имеет право отправиться на маскарад.
…
Мне позвонила Моник. Мы перезваниваемся несколько раз в год, и обязательно вокруг Рождества.
Она живёт у себя. Справляется. Водит машину. Только в темноте не ездит. Сколько Моник лет? Наверно, 87-88… Продукты, в основном, заказывает.
Дом Анри купил лицейский учитель из соседнего городка. Симпатичный, но неразговорчивый. Впрочем, может, дело не в том, что неразговорчивый, а просто Моник туда через дорогу не ходит – тяжело ей там бывать. Люди говорят, что и не сам учитель дом купил, а его брат из Аркашона. А учитель живёт. Разведённый. Иногда сын с ним живёт. Совсем ничего не перестроил…
– Всё ж хорошо, что учитель, что не перестроил, не перекрасил, не переделал – сказала я.
Спросила про огород, который Анри так любил.
Огорода нет. Трава.
Небось, спальню он выбрал ту, в которую к нам с Васькой как-то залетела ласточка и билась о деревянный потолок. И щегол на ветке за окном сидел.
Стоит дом с башенкой. В высокой траве.
…
Брюно, мой любимый хиропрактик и любимый актёр, играет главную роль в пьесе
«Товарищ», написанной французом, фамилии которого я не запомнила. О паре эмигрантов, в дореволюционной России придворных, нанявшихся в Париже в услужение к какому-то буржую. И по ходу пьесы герой, которого играет Брюно, произносит какие-то русские слова.
И вот каждый раз, когда мы видимся, Брюно что-нибудь меня эдакое спрашивает про русский язык.
Что, например, означает слово «Сабака», когда это восклицание. Ну, говорю – может быть, – смесь иронии и восхищения? Брюно хлопает себя по коленке – точно, подходит. Там он так отзывается о человеке, который сожрал банку икры.
- А как по-русски сказать «Votre Majesté, il neige ce matin » ?
Я ему предложила не записывать под мою диктовку, а как слышит, так и писать.
– Русский ужасно ленивый язык, мы не стараемся произносить чётко, наоборот – нечто ненапряжённое, со смазанными углами.
– Ваше величсто, севодне снек – довольно ловко повторил за мной Брюно.
…
А сегодня не снег – но ночные заморозки, иней на машинах – а потом сияющее солнце, и закат уже в 17 часов 20 минут, и в шесть часов за окном ещё не тьма – розовое на синем за голыми тополиными ветками.
